— Не лучше ли тебе вернуться в Тбилиси, там тоже можно изучать математику.
— Заза, знаешь, ты мне очень нравишься.
«Сейчас она скажет: останемся на всю жизнь друзьям»», — подумал Заза.
— Нет, я вовсе не шучу. Я сама не знаю, почему ты мне нравишься, ведь я даже как следует не знакома с тобой, но ты мне по-настоящему нравишься… Вот сейчас, когда я плакала, ты мне еще больше понравился. Сначала я забыла, что ты в комнате, а когда очнулась, ты мне сразу понравился.
Зазе показалось, что Магда это слово — нравишься — повторяла кому-то назло, только раздражение и желание кому-то досадить заставляли ее говорить об этом. Он почувствовал себя оскорбленным, и когда Магда ему сказала: я знаю, что и я тебе правлюсь, он жестоко ответил:
— С чего ты взяла? Ты мне не нравишься.
— Не нравлюсь? — Магда опять внимательно посмотрела на него, и по ее лицу прошла очень веселая, но не очень естественная улыбка — ага, значит, я тебе не нравлюсь?
— Нет, не нравишься, — он говорил и сам чувствовал, какая ребяческая глупость им руководила сейчас.
Лицо Магды постепенно менялось, вначале оно приняло удивленное выражение, потом несчастное и беспомощное, и она почему-то еще раз повторила, уже машинально:
— Значит, не нравлюсь?
— Не нравишься.
Зазе казалось, что Магда играла с ним, как кошка с пойманной мышью. Это раздражало его, и он ненавидел, презирал ее.
— А я думала, — сказала Магда, — я думала, что…
— Нет, Магда, ты никогда мне не нравилась…
И тогда он увидел, что Магда опять плачет.
— Что это с тобой творится! — раздраженно спросил Заза, он и не старался скрыть злости. — Что с тобой происходит?
Магда, казалось, не слышит его.
— Хватит! — закричал Заза. — Хватит притворяться!
Магда встала, достала из сумки платок и снова вернулась к столу.
— Да, ты прав, — проговорила она негромко, — с меня хватит…
— Да, хватит, — повторил Заза. Но голос у него дрогнул, и слово получилось нетвердым, дребезжащим. Он понял, почувствовал, что Магда по притворялась.
— Господи, ну для чего мы столько лжем? — Магда взглянула куда-то вбок, словно в комнате находился еще кто-то третий и она обращалась к нему за помощью.
«Опять она за свое!» — подумал Заза.
— Нет, я совсем о другом, — сказала Магда, словно разгадав его мысли. — Вот я сегодня получила письмо от мамы. Это уже десятое письмо, которое я даже не вскрывала… Потому что боюсь неправды. Презираю!
Заза молчал. Какое ему дело до того, почему Магда не читает писем от своей матери?
Он встал:
— Мне пора.
— Уходишь? — спросила Магда.
— Да, уже время.
— Хочешь, я тебя провожу?
— Нет, до свидания…
— Заза, — Магда немного помолчала, словно обдумывая, что ей лучше сказать, — не обижайся на меня…
— А на что я, собственно, должен обижаться? — спросил Заза как можно равнодушнее.
— Да, да, не обижайся. Такая уж я чудачка. Ты помнишь, как хорошо было у Папуны?
— Помню.
— А почему ты не женишься? — спросила Магда. — Уже время.
Этот неуместный вопрос ледяной водой обдал встрепенувшуюся было в нем надежду.
Прощаясь, он твердо решил сказать ей, что без нее просто не может жить. Эта мысль почти без его участия зародилась в нем наперекор раздражению и показной беспечности. Она созрела — и Заза чуть не сделал еще одной глупости.
«Хорош бы я был», — подумал Заза и согласился:
— Да, уже пора жениться, женюсь, наверно, — а потом добавил — Скоро!
— Вот, например, Лизико, какая она прелесть, на твоем месте…
— Лизико?
— Да, Лизико. Знаешь, как ты ей нравишься, с самого детства.
— Нравлюсь?
— Я так люблю Лизико. Больше всех на свете! Она такая добрая, хорошая.
— Лизико? — Заза не мог скрыть удивления.
— Прости меня, — сказала ему Магда, когда они стояли в дверях, — ты не должен был приходить ко мне… Я ведь такая… как лед…
И потом, когда Заза шел к самолету через замерзшее летное поле, он про себя повторял одно и то же: «Как лед… лед… лед…»
Затем самолет медленно и плавно взмыл в воздух, и он услышал голос стюардессы: «Наш самолет ТУ-104 летит на высоте восьми тысяч метров. Скорость самолета семьсот километров в час. Температура воздуха в кабине нормальная. Температура за бортом…»
Он не дослушал, сколько градусов было за бортом, потому что внезапно ему с невероятной силой захотелось вернуться к Магде.
Часть вторая