— А сейчас еще не процветает? — хлестнула серым взглядом Цянь Джи.
Мастер предшествующих знаний тут же рухнул на колени. Свитки рассыпались по ковру.
— Этот необразованный не хотел оскорбить слух Святого и Возвышенного!
— Уко, не пугай его, — притопнул ногой император. — И где там чай?
Словно дожидаясь этих слов, в зал впорхнули служанки. Красный столик поставили перед императором, синий отнесли за неприметную ширму в конце комнаты, расставили подносы с чашками, чайничками, венчиками и сладостями и по знаку Цянь Яна так же беззвучно испарились.
Цянь Джи взяла на себя хлопоты по разливанию чая. Тем временем толстячок немного успокоился, сгреб бумаги в кучу и ожидал разрешения говорить.
Повелитель десяти тысяч лет шумно отхлебнул горячий напиток, по-простецки закинул пирожное в рот, вытянул длинные ноги и кивнул.
— К десятой годовщине победы над семихвостой лисой ты, Ши Хэй, должен был подготовить труд, описывающий доблесть народа, предательство Павшего и чудеса Небес в тот сложный период, — сказала тихо Ван Мэй, но каждое слово, как льдинка, четко отпечатывалось в головах присутствующих.
— Этот недостойный трудился все десять лет, собирал знания по крупицам, вел беседы с очевидцами, протер рукава на всех одеждах…
— Мы все очевидцы, — буркнула Цянь Джи, и чиновник вжал голову в плечи. — Читай уже.
— С позволения Сына Неба этот подчиненный начнет…
Ши Хэй перебрал несколько свитков, вытащил нужный, развернул.
«На третий год под девизом правления „Справедливая Добродетель“, на прием к великомудрому императору Чжи Гун-ди явился высокочтимый господин и родственник Кун Веймин. Кун Веймин трижды пал на колени и девять раз коснулся головой пола, выражая свое почтение великомудрому императору…»
— Да-да, пал, коснулся, откланялся, перечислил все титулы, пожелал десять тысяч лет здоровья и мира в землях Коронованного Журавля. Хватит! — рявкнул в нетерпении нынешний император. — Если в этих свитках перечислены все дворцовые церемонии, то лучше сожги их!
Цянь Джи громко хмыкнула. Из-за ширмы в углу донесся еле слышный вздох.
— Прошу ниспослать прощение ничтожному червю, о Премудрый Правитель! — залепетал Ши Хей, но его снова прервали.
— Читай! Но без церемониала.
«Кун Веймин испросил высочайшее разрешение, чтобы открыть новую академию в Киньяне. Великомудрый император рассмеялся:
— Зачем еще одна академия? Есть императорский университет, где готовят разных служек, есть Академия Боевых искусств, есть гильдии. Чему хочешь учить ты?
— Каждый раз, когда я прихожу в Императорский дворец, вижу одни и те же лица. Из года в год. Эти же чиновники служили и достопочтенному предку императора. Эти же или их отцы.
— Верно-верно, — улыбаясь, закивал великомудрый Гун-ди. — Их семьи поколениями доказывали преданность мне и стране.
— И поколениями не покидали Киньян. Они не знают ничего о жизни за его оградой, не видели городов и деревень, не ездили по дорогам, не маршировали с армией. Я думаю, что им нужны умные помощники, которые бы знали законы, страну и умели бы выражать мысли красиво и правильно. Именно таких помощников я и хочу готовить в новой академии.
— Веймин-Веймин, — покачал головой Гун-ди. — Я давно предлагаю тебе место в высшем совете, но ты все отказываешься, рискуя навлечь на себя мой гнев.
Господин Кун склонил голову:
— Мой слабый голос потерялся бы среди громких голосов сих уважаемых чиновников. Я принесу больше пользы, возглавив академию.
— Значит, академия для чиновников. Хорошо. Я даю тебе высочайшее разрешение. Может, даже отправлю одного из сыновей к тебе на обучение, — мягко улыбнулся Гун-ди.
В течение месяца указ был написан, и император собственноручно поставил на нем печать.»
Внимательно слушавший правитель вдруг вскочил и дважды обошел комнату по кругу. Вздрогнул только мастер предшествующих знаний, остальные давно привыкли к подобным выходкам императора.
Сын Неба пощелкал пальцами, досадливо хмыкнул и грубо сказал:
— Ты… Как тебя?
— Жалкое имя ничтожнейшего из ваших подданных — Ши Хей, — склонил голову толстяк.
— В другой раз просто назови имя, без всяких там «жалких и ничтожных». Так, Ши Хей, почему ты решил начать именно с этого момента?
Чиновник стёк вниз, коснулся лбом пола и пролепетал:
— Если будет уго… угодно, я всё переделаю. Всё перепишу.
— Ян! — раздраженно выкрикнул император.