- Мне нравится, что ты у меня есть, и я тебя никуда не отпущу, - Луриэль поднял ее над полом и закружил в золотом вихре. – Ты моя личная волшебница! Моя и кита! Ты подарок нам от морского царя и глупых земных правителей!
- Ага! – Катарина кивнула, про себя смеясь.
Это золотой дух принадлежит ей! Она в этот уверена! Улетать из замка в его объятиях было еще прекраснее, чем ходить по морским мостам. Кто-то из гостей показывал пальцами в окна и уверял, что видит золотую комету. Кометой в представлении людей, конечно же, были они с Луриэлем, летящие по небосклону. Весь мир принадлежит им двоим.
Пляска теней
По пути домой их ждал другой праздник. На темном острове вспыхивали кругом огни. С высоты они напоминали фейерверк.
- Поднеси меня поближе! – попросила Катарина.
Луриэль спустился вниз неохотно.
- Это острова Тропического круга, - пробурчал он.
- Ночью они не похожи на райский архипелаг.
Катарина рассмотрела, как движутся тени вокруг костров.
- Они пляшут! – угадала она.
- Но это уже совсем не тот бал, который я рекомендую тебе посетить.
- А мне и не нужны твои рекомендации.
- Ну как хочешь, - Луриэль поставил ее на песок, омываемый волнами.
Катарина засмотрелась на тени. Они то склонялись, то выпрямлялись, танцуя вокруг одного сверкающего предмета, лежащего на валуне в круге из тринадцати костров.
Лишь с трудом Катарине удалось разглядеть предмет. Это была маска из золота, представлявшая собой лицо какого-то зловещего, но красивого существа с витыми рогами.
- Они поклоняются маске, как божеству!
- Не смейся! – Луриэль напрягся. – Это опасное поклонение. Целый культ.
Тени видоизменялись на глазах. Вместо людских очертаний они принимали чудовищные. Наверное, это игра света и тени. Катарина не обратила внимание на то, что конечности танцующих то вытягиваются, то скукоживаются. Ей тоже захотелось плясать вокруг маски, и она присоединилась к теням. Луриэль испуганно ахнул, но тени приняли Катаринну в свой круг. Она проплясала с ними до упаду, почти не ощущая на лодыжке цепи. Луриэль держался от плясунов на почтительном расстоянии. Не удивительно, что он соблюдает дистанцию, ведь пляски у этих дикарей необузданные, как ураган. У Катарины закружилась голова, и ей начало казаться, что маска оживает и корчится. Из золотых глаз полился зеленый свет.
- Всё! Пошли! – Луриэль вытащил Катарину из хоровода плясунов за миг до того, как она потеряла сознание.
Катарина лишь изредка просыпалась, когда Луриэль нес ее в нежных объятиях через море. Стоило глянуть на его золотое лицо, и Катарина снова проваливалась в сон. Ей снилась маска, которая раскрывает металлические губы и поет о чудесах поднебесья и о мистериях. Когда Катарина проснулась, то почувствовала себя так, будто мир вокруг рухнул.
Море и солнце больше не радовали. Даже стаи дельфинов, резво плескающихся в волнах, казались угрюмыми. Хотелось назад в Тропический круг, к пляскам и к маске.
- Хочу снова плясать с дикими племенами. Отнеси меня к ним!
- Нельзя, - Луриэль сложил крылья за спиной. – Иначе ты никогда уже оттуда не вырвешься. Племена, населяющие архипелаг, слишком опасны.
- Я затоплю их приливом, если они посмеют меня не отпустить.
- Их маска тебе не позволит это сделать.
- А она волшебная?
- Она местный идол для поклонения черных племен. Ее золотой цвет их пленяет.
- Но твой вид их не пленил, а ты тоже золотой.
- Я же не идол, как маска.
- То есть какая-то маска сильнее, чем я, морская волшебница?
Катарина смутно припомнила, что действительно пыталась наслать волны на берег, чтобы прекратить дикую пляску, от которой болели ноги, но волны ее не послушались. Они взметнулись над Тропическим кругом и тут же отступили, а прорези маски зажглись огнем. Значит ли это, что маска и впрямь сильнее.
Всё равно хотелось еще раз ее увидеть. Мир без золотого идола дикарей казался черным.
- Депрессия вскоре пройдет, - пообещал Луриээль, очевидно, хорошо знакомый с воздействием маски.
Катарина всё равно разозлилась на него.
- Если ты не несешь меня назад на остров, то я тебе отомщу, - пригрозила она, и чтобы поквитаться с упрямым духом села сочинять песенку о беззащитной девушке, похищенной китом, которую терзает золотой дух моря.
Лира русалок подхватила напев, и мысли об островном идоле постепенно начали отступать. Депрессия прошла.