- А вдруг кит питается нами, - глаза духа лукаво вспыхнули, - или мы питаемся им, находясь внутри. Ведь каждый, кто попал внутрь китового дворца останется живым и юным навечно.
- А как же те путники, которых слопали шеи?
- Они не подошли киту.
- То есть подходят для проживания в магическом дворце не все?
- Лишь избранные вроде тебя. Те, у кого есть задатки к волшебству.
- Так бы сразу и сказал, а то врешь и изворачиваешься, как оно, - Катарина указала на мрачное склизкое божество, которое уже проникло всеми щупальцами в тело короля и слилось с сидящем на троне телом в единое целое. Под королевской мантией тут же образовался клубок щупалец. Они мокрым кружевом обвили ступени тронного возвышения.
- Теперь он призовет в Лувар своих жутких друзей из глубины. Нам больше тут делать нечего. Полетели назад! Страну затопят и без нашей помощи.
Луриэль потянул Катарину за плечо, но мутирующий король на троне ее, наконец, заметил. Мерцающие глаза впились в Катарину. Рука, ставшая, наполовину щупальцем махнула в сторону свободного трона королевы.
- Кажется, мне снова делают брачное предложение, - Катарина сочла это комплиментом, хоть под короной на лбу правителя уже свился клубок из щупалец, выпиравших прямо из трескавшейся кожи. Посох короля принял форму морского змея, ожил и зашипел.
- Конечно, ты же морская волшебница, - Луриэль принял предложение за само собой разумеющееся. - То есть чета морскому божеству, сместившему земного короля.
- Лувар теперь точно затонет?
- Лишь частично.
- Значит, для меня тут работы не осталось, - Катарина послала монстру на троне воздушный поцелуй и кокетливо улыбнулась на прощание.
Вероятно, было бы неплохо разыграть его королеву, но патент морского царя на затопления любых избранных земель возле моря подразумевал бесконечные путешествия. Оседлый образ жизни не для нее. Она – морская кочевница. Все прибрежные государства ждут ее визита. Кроме запретной Оквилании.
Новый чудовищный правитель был не против того, чтобы приглянувшаяся ему морская волшебница забрала из казны сувениры. Катерина взяла на память инкрустированную сапфирами табакерку и золоченую вазу для фруктов с гербом Лувара на ножке.
В казне поджидал сюрприз. Стражники были мертвы, но не задушены щупальцами, как прибрежная охрана, а разодраны острыми коготками какого-то зверя. Труп казначея лежал на слитках золота с выколотыми глазами и расцарапанным горлом.
- Кто это сделал? – Катарина оглядывалась в поисках громадного чудовищного великана, а обнаружила лишь хрупкое худое существо с черной шерстью, тонким хвостиком и огромным мешком.
- Этого и стоило ожидать, - Луриэль тут же узнал старого знакомого.
Уголек беззастенчиво грабил королевскую казну. Он насторожился, заслышав шаги, но едва увидел знакомые лица, тут же успокоился и продолжил грабеж.
- Морские волшебницы должны плыть по воздуху, оставляя лужицы, а не топать, как ты, - дал наставления он. Небольшой мешок в его лапах оказался бездонным. Туда вмешались и золотые блюда, и вазы, и скипетр, и целая куча тиар, не говоря уже о монетах.
- Уголек, зачем тебе столько денег? Ты в карты играешь?
- Я кушать хочу! Досыта! Знаешь, сколько денег нужно истратить, чтобы одно столетие протянуть? – осклабился Уголек, будто Катарина у него что-то отнимала.
- Конечно, не знаю, я ведь еще одно столетие не прожила.
- А мудришь, как вековая волшебница. Значит, притворяешься.
- Она просто утратила счет времени, - встрял Луриэль. – Поэтому к ней приставлен я.
- Да вижу я, что место разума при ней занято. Мне нечего не обломится. Да я и не рвусь. С такой избалованной барышней придется жить впроголодь. Небось только за фигурой и следит. А я на диете сидеть не хочу.
- Для прожорливого существа ты слишком тощий, - засомневалась Катарина.
- Я – волшебный!
Наверное, это означало, что жир у него в организме не откладывается. Вся пища после приема обращается в волшебную энергию. Уголек невероятно сильный! Мешок, в который вошло не меньше тонны золота, он взвалил на плечо, как соломинку.
Уголек воровато оглядывался, как бы кто у него чего не отнял. Такое ощущение, что питается он исключительно золотом и драгоценными камнями.
- В Оквилании так много, как ты, тратили лишь заядлые картежники и прочие любители азартных игр, - припомнила опыты своей юности Катарина. Как давно ее юность прошла? Наступило время зрелости.