— Альфред, мне нужна ровная площадка. — Сообщила девушка, осмотревшись по сторонам, и в тот же миг со стороны реки в их сторону двинулась довольно крупная волна, но еще до того, как коснуться ботинок присутствующих, она замерзла, образовав просторную, плоскую ледяную площадку. Альфред не забыл и об удобстве: он добавил льду достаточно текстуры, что он на ощупь больше напоминал камень, а тот факт, что он поддерживал воду в форме льда, не позволяя ему таять, значило что поскользнуться на этой площадке было невозможно. Довольно кивнув, Иона прошла в центр площадки и осмотрелась.
Примерно в этот момент с противоположного берега реки раздался оглушительный звук удара. Измененный, приблизившись на расстояние удара, первым делом пустил в ход свой хвост, и костяная булава на его кончике на огромной скорости врезалась в грудь водяной гориллы. Раздался мокрый "хлюп", дождь брызг оросил довольно далекие деревья, и тут водяная горилла, не долго думая провела отличный хук правой, вот только за секунду до контакта, водяной кулак замерз, так что о костяной шлем ударилось несколько тонн льда. Именно этот удар и произвел такой громоподобный звук, вот только оказалось, что голова измененного была покрепче льда, и кулак водяного конструкта разлетелся на тысячу ледяных булыжников… Которые тут же превратились обратно в тугие струи воды, проворно вернувшиеся в тело конструкта Альфреда, который уже успел отрастить новый кулак. К счастью, этот удар не был совсем безрезультатным: от столкновения, измененного отбросило обратно, подальше от реки, и Альфред поспешил воспользоваться преимуществом: водяная горилла подняла обе лапы к небу, сведя их вместе, и превратив уже два кулака в один гигантский ледяной молот, тут же опустившийся на не ожидающего такого сопротивления, измененного. Гигантская тварь же даже и не думала сдаваться: удар хвостом по ногам прошел также успешно, как попытка выпить океан, но измененный тут же среагировал и заблокировал удар своими обеими бронированными лапами. Лед снова разлетелся на осколки, но на этот раз инициативу взял измененный, бросившись на водяного конструкта с истинно звериным остервенением.
Альфред же на битву куклы со зверем обращал не больше внимания, чем было необходимо, чтобы удерживать внимание этого самого зверя, в то время как сам дворецкий наблюдал за действиями своей госпожи. Иона же сперва выбрала место где-то близко к центру площадки, после чего начала медленно, неспеша, вымеряя каждый угол и каждую линию, чертить, а вернее царапать на льду, сложную фигуру. Альфред конечно же ей немного помогал, заставляя лед поддаваться без особых усилий и не откалываться, чтобы не нарушить целостность фигуры. Сама Иона частенько отрывала взгляд от создаваемой фигуры, но смотрела она не на битву двух двадцатиметровых монстров, а куда-то на небо, как будто выискивая что-то, видимое одной ей. Сама фигура в основном представляла из себя сложную геометрическую конструкцию, но в кое-каких местах были видны непонятные символы. Спустя семь минут девушка вернулась в центр площадки и осмотрела свое творение. Удовлетворившись увиденным, Иона развела руки в стороны и закрыла глаза. В следующий миг у нее из-под ногтей потекла кровь! Хотя нет, присмотревшись получше, Альфред все же распознал в этой красной, вязкой субстанции чистую ману, которая сейчас стекала с рук девушки на лед, и быстро заполняла борозды выцарапанной магической фигуры. Еще минуту спустя мана распределилась по бороздам равномерно и Иона присела, протянув руки к красным линиям. Последние тут же засветились и как будто остекленели, хотя мана по своей природе не материальна! Снова кивнук, как будто убеждая себя, что все идет как надо, Иона медленно поднялась на ноги, и светящаяся красным магическая фигура поднялась вместе с ней! Нет, Иона и раньше создавала пентаграммы прямо в воздухе, но раньше они были больше похожи на призрачные линии, в то время как ее новое творение выглядело вполне себе материально и довольно массивно! Подняв руки над собой Иона еще раз довольно кивнула и слегка расслабилась, опустив руки по швам. Магическая диаграмма же продолжала висеть у нее над головой, перекрашивая все вокруг в недобрый красный свет.