Дотащив девушку до общежития, где она жила и слегка поругавшись с секьюрити, не желавшим нас пропускать, я поднял её на второй этаж и постучался в дверь с табличкой «17F», где жила Эссен. Охранник, вняв голосу разума и угрозе пожаловаться самому Ректору, назвал мне номер её апартаментов и не поленился проводить. По дороге он успел просветить меня, что девушка проживает не одна, а с соседкой, которая поступила в Макадемию приехав аж из самой Коре.
Динь-дон! – позвонил в звонок видеофона мужчина, с грустью посмотрев на меня. Упс. Туплю. И вправду, зачем стучал? Что-то туплю с недосыпу. Как и ожидалось, тут же открывать дверь никто не подорвался.
– Динь-дон! – ещё раз пропищал звонок. – Динь-дон!
– Кто там!? – донеслось из-за двери.
– Госпожа Ван Джи Хён, мое имя – Третий, – с этими словами охранник поднес к глазку видеофона свой бейджик-удостоверение. Мы возвращаем домой госпожу Эссен. Прошу вас открыть дверь.
– Катарина? – Донеслось из видеофона. – И где она?
Настроения шутить не было, поэтому я просто подошел к видеофону поближе и указал пальцем за правое плечо. Туда, где болталась голова спящей Эссен. Должна же узнать соседку? Или не должна? После таких-то приключений… Я аккуратно поднял голову девушки в сторону глазка камеры. Замок тут же щелкнул, дверь открылась и на нас недоуменным взглядом уставилась привлекательная брюнетка в ночной рубашке. Разрез её глаз подтверждал восточное происхождение, а полотенце, небрежно повязанное на голову, намекало на недавнее возвращение из душа.
– ЧТО? ВЫ! СДЕЛАЛИ С КАТАРИНОЙ!? – тоном пароходной сирены, возопила она. Взгляд, налившийся гневом, тоже не предвещал ничего хорошего.
Оглянувшись за помощью, я опечаленно отметил как секьюрити, медленно, бочком-бочком вдоль стеночки, возвращается назад, оставляя меня отдуваться в одиночестве. Вот что я называю правильно оценить ситуацию.
– Устала. Спит, – не нашел ничего более подходящего я в ответ.
– Спит? – спросила девушка, недоверчиво посмотрев на Катарину. Ситуация, с бесчувственным телом соседки, принесенным домой под утро, никак не могла уложиться в её голове. Местное воспитание, с младых ногтей, поучало юных аристо «держать лицо» даже в самых провальных ситуациях. А тут такое..
– А… Э… Что это за вонь!?? – на глазах зеленея выдавила она и, не дождавшись ответа, исчезла в глубине помещения. Мда, а я-то ничего и не ощущаю. Принюхался видимо, а на деле мы с Катариной то еще оружие массового поражения.
Оставив надежду на продолжение разговора, я прошел в прихожую. Умудрившись без рук скинуть ботинки, прошел в гостиную, не удивляясь знакомой планировке. А чего удивляться? Все наши апартаменты на один манер. Гостиная-кухня соединяющая две жилые комнатки. Небольшая прихожая, общие ванна и туалет. Как раз оттуда раздавались… Хм… Скажем так, неоднозначные звуки. Такое ощущение, что кого-то сильно тошнит. Хотя, чего уж там. Соседку Эссен и тошнит. От нас. Точнее от нашего запаха. Я вздохнул, возмечтав о том счастливом часе, когда же удастся занырнуть в душ и продолжил свой скорбный путь.
Э-э-э… Куда бы эту спящую красавицу теперь? А вот хотя бы и тут, решил я, удачно зацепившись взглядом за небольшое кресло возле гардеробного шкафа. А затем, аккуратно, стараясь не разбудить, сгрузил студентку прямо на мягкие подушки. Уф! Вроде маленькая, а тяжелая. Ещё и еле отцепил. Ну и клещ!
Бросив прощальный взгляд на девушку, уже было двинулся на выход, но остановился. Представляю её пробуждение! В уличной обуви и вонючем шмотье. Жесть! Соседка, уверен, её раздеть не осилит. Поругав слегка себя за мягкотелость, я вернулся к Катарине, снял с нее сапожки и аккуратно расстегнул комбез. Хотя чего его жалеть? Он же одноразовый, да еще и грязный как не знаю что. Разорвал целлюлозную ткань стараясь не тревожить спящую. Уфф! Теперь бы остатки комеза еще и вытащить из-под неё. И чего я с ней парюсь – промелькнула было мысль, но была отброшена как неконструктивная. Взялся, как говорится, за гуж – не забудь сходить в душ. Мда. Я выдохнул, решив сделать небольшую передышку перед продолжением. Красивая она всё-таки, эта Эссен. Волосы её разметались по спинке кресла, диким пламенем вокруг уставшего, бледного, будто фарфорового лица. Устала бедолага. Я покачал головой и нагнулся что бы вытащить из-под девушки комбинезон, и тут, как специально, позади меня кто-то громко завопил, прямо на ухо: – Ты что делаешь?
От неожиданности, я аж подпрыгнул, и так неудачно, что шлёпнулся прямо на Катарину. Только и успел за спинку кресла схватиться, чтоб окончательно её не задавить. От неожиданности девушка проснулась, да так и застыла, ошарашенно уставившись на меня, нависшего над ней, округлившимися глазами.