- А где же Алик?
- Его двадцать восьмого декабря расстреляли, - печальным голосом произнесла Раиса. Когда она это говорила, то ни каких эмоций на её лице заметно не было. Евпраксия наоборот была шокирована этой новостью, её губы затряслись, и она села на стул, готовая упасть в обморок. Сергей быстро накапал в стакан валерьянки и дал матери выпить. Соня провела гостью в комнату, усадила на диван и испуганно спросила:
- Почему его расстреляли, за что?
- Это сложная история, я сама не всё понимаю, - стала рассказывать гостья. -Двадцатого декабря его вызвали в Ярославское управление НКВД и там арестовали. Затем меня вызвали в Ярославль и долго допрашивали: с кем он встречался, как выполнял свои обязанности по работе и многое другое. Допрашивали меня сразу несколько человек под протокол. Особенно их интересовало, что рассказывал мне Альберт про его дружбу с Генрихом Ягодой. Самого Ягоду ещё раньше, в сентябре, тоже арестовали и расстреляли. Мы с Аликом узнали об этом из газет. Ягоду обвинили в подготовке государственного переворота. Алик после такой новости собрался заготовить себе новые документы на другое имя. Он дал задание паспортистке подготовить чистый паспорт для оперативной работы, но паспортистка, видимо, что-то заподозрила, и всячески сопротивлялась, то заболеет, то просто тянула время, и Альберт не успел. Когда его вызвали в Ярославль, мы с ним думали, что всё обойдётся, но не обошлось.
После её слов, в комнате наступила тишина, с грустными лицами все молчали. Но тут, в дом вошли дети с улицы, Коля и Саша с Вовой. Они были с ног до головы в снегу, и с промокшими варежками. Соня, ворча, вышла к ним в прихожую, помогла раздеться, и отправила всех в другую комнату, чтобы не слушали разговоры взрослых. Затем она со страхом спросила Раису:
- А когда тебя допрашивали, ты про нас ничего не говорила? - Нет, конечно, - успокоила Соню Раиса.
Евпраксия отошла от шока и, показывая на живот у Раисы, поинтересовалась:
- Уж не беременна ли ты от Альберта?
- Да, я на восьмом месяце, тётя Планя. Вот как в жизни бывает, теперь мой ребёнок и не увидит отца. Что я ему про отца скажу?
Она горестно вздохнула и добавила:
- Я уж стараюсь не расстраиваться, а то ребёнок может родиться больным.
- Правильно, не надо сейчас переживать, - поддержала её Евпраксия и предложила:
- Оставайся у нас, поживи, сколько сможешь.
- Спасибо, тётя Планя, я завтра уеду к родителям в Тулу. А у вас переночую. Вы не будете против?
- Конечно, оставайся.
Раису накормили ужином и ещё долго разговаривали перед сном, вспоминали Алика. Всем не верилось, что его уже нет в живых.
На другой день Соня повела близнецов в детский сад, а затем ушла на работу в райфинотдел, Сергей ушёл в школу, Коля тоже, а Евпраксия отправилась провожать на вокзал Раису. Жизнь продолжалась.
В двенадцатой школе, где теперь работал Сергей Николаевич, был дружный педагогический коллектив, состоящий из равного количества женщин и мужчин. Они давно знали друг друга, многие работали до этого в других Даниловских школах или в педтехникуме. Сержпинский ко всем относился с уважением. С некоторыми учителями его связывала давняя дружба. В двенадцатую школу устроился и Иван Евлампиевич Белосельский, после окончания института, на должность учителя истории. Школа имела четырнадцать классов, помещения не хватало, и старшеклассники учились в две смены,
Сергей Николаевич пришёл в школу в тяжёлом душевном состоянии, переваривая в голове известие о гибели Альберта Покровского. Он старался не подавать виду о своём переживании, но был молчаливым и ни с кем не разговаривал. Многие заметили это и спрашивали, почему он сегодня такой грустный, и не реагирует на новый анекдот, который рассказал в учительской Юматов, тоже перешедший в двенадцатую школу из педучилища. Анекдот был безобидный и не смешной, но учителя смеялись, особенно женщины, симпатизирующие Юматову.
К Сержпинскому, стоявшему у окна, подошёл Румянцев.
- О чём задумался? – спросил он, - наверное, жалеешь Покровского?
- Да, всё же он мне родственник. А ты тоже всё знаешь?
- Вчера мне сообщил мой куратор. В нашем НКВД теперь новый начальник вместо Покровского. Его фамилию мне сказали, но я забыл. Потом уточню и тебе скажу.