Евпраксия тоже сомневалась, но предложила сделать это тайно, как многие знакомые.
- Я не верю в бога, - говорила она, - не хожу в церковь, но боюсь за детей. Всё же крещёные дети как бы застрахованы от опасности.
Пока Соня с матерью рассуждали о крещении близнецов, Сергей сел за свой письменный стол, чтобы проверять чертежи учеников, которые он принёс домой. Большинство чертежей были сделаны небрежно, с кляксами и подтёками. За такие работы он ставил четвёрки. Сергей Николаевич не хотел отбивать интерес учеников к своему предмету, поэтому двойки и тройки ставил редко.
На улице стало совсем темно, и Соня сказала мужу, чтобы он шёл за детьми, пора их звать домой. Ему не хотелось отрываться от работы, но Соня начала мыть посуду, и он спорить не стал, оделся и вышел на улицу. Напротив, дома, на пруду, слышались детские голоса. Зимой там городские власти устраивали каток, а с невысокого берега ребятишки съезжали на санках. Пруд слабо освещался электрической лампочкой, висевшей на столбе. Народу здесь в этот час было много, но своих детей Сергей быстро нашёл. Коля катался на коньках, а близнецы съезжали на санках с берега. Дети не хотели идти домой, но отец сказал, что очень на них обидится, если они его не послушают, и будут упрямиться. Это оказало на них действие, поскольку они любили отца, и пришлось подчиниться. Глядя на них, Сергей подумал: «Как хорошо быть детьми, нет у них ни каких забот, не то, что у взрослых».
Придя домой, Коля хотел занять письменный стол, чтобы почитать книжку, он часто так поступал, но в этот раз, отец отослал его на кухню. Электричества в городе не хватало, и лампочки горели тускло, поэтому Коле и отцу Соня принесла из кладовки дополнительно керосиновые лампы. В девять часов по радио каждый день передавали «последние известия». Сергей часто, отложив другие дела, с интересом слушал радио, но сегодня у него не было настроения. Он предположил, что опять будут ругать Троцкистов и прочих врагов народа. Это всё ему надоело. Достав из ящика стола сборник рассказов Антона Чехова, он в десятый раз стал с упоением читать. Чехов был одним из самых любимых им писателей.
--------------------------------------------------------
Из Ленинграда письма от родственников Сержпинские получали часто, Томиловы тоже раз в месяц присылали весточку из далёкой Одессы. Обычно, Людмила Павловна описывала подробно свою жизнь в Одессе, и даже присылала фотографии. У Тани Смирновой (Томиловой) росли двое детей – мальчик и девочка. Их назвали: Рома и Туся (Таисия).
На фотографии Татьяна Смирнова (Томилова) с Мужем.
В мае, прислала письмо с печальным известием Павля Сутугина. Она сообщила, что сыну Саше, врачи поставили диагноз: «умственная отсталость». Сейчас ему шесть лет, а он может говорить только несколько слов. Она предполагает, что это от того, что он
в младенчестве переболел менингитом. Для Павли ситуация с сыном стала большой трагедией.
Сестра Катя тоже часто писала из Мурманска. В своём письме она просила Соню пригласить её к себе в гости. Без приглашения сёстры к Соне не ездили, понимая, что всех сразу принять Сержпинские не могут. Соня написала ответ Кате, в тот же день, как получила от неё письмо, и пригласила в гости.
В июне 1937 года, Сержпинским пришла телеграмма: «Поезд прибывает в девять часов, Катя». Для Сони приезд родственников был радостным моментом. Сергей тоже был рад таким встречам. Повседневная однообразная жизнь, скрашивалась общением с близкими людьми, тем более что Сонины сёстры и братья являлись образованными и культурными людьми. Катя, как и Павля, окончила Смольный институт, с ней было интересно побеседовать на любые темы.
Поезд прибывал вечером, и Сержпинские с детьми пошли на вокзал встречать гостей из Мурманска. Евпраксия осталась дома готовить праздничный ужин.
Соня гадала: «Сколько человек приедут»? Катя писала, что её муж, Исаак Васильевич, много времени проводит на работе. Он продолжал служить на гражданском флоте. Возможно, что ему отпуск не дадут, тогда легче будет разместить гостей в их тесной квартирке. И вот, наконец, состоялась встреча - объятия и слёзы радости. Исаак Васильевич не приехал, но с Катей была её приёмная двадцатилетняя дочь Галя и сын Юра, которому шёл восьмой год.
Евпраксия радостно встретила гостей, на ходу снимая передник. В кухне что-то варилось, комнаты наполнились запахом тушёной картошки с мясом. Соня заметила у Кати несколько седых волос. Во время прошлого приезда этих седых волос у неё не было. Гостей пригласили в большую комнату, где уже стоял накрытый белой скатертью стол, а вокруг него стояли венские стулья с гнутыми спинками.