Через неделю ему надо было сдавать в райком очередной лозунг к празднику «Седьмое ноября». Он решил воспользоваться случаем, чтобы обратиться к Поварову - первому секретарю Даниловского райкома партии.
Когда Сержпинский пришёл в райком, то сначала сдал работу секретарю по идеологии, а потом сразу направился к кабинету первого секретаря. Возле его кабинета сидела секретарша, миловидная девушка и печатала на машинке какие-то документы. Сергей до этого случая ни разу не обращался к Поварову и видел его только со стороны. От других людей, в том числе и от работников райкома, он слышал отзывы о первом секретаре, как о грубом и резком человеке, не терпимом к чужому мнению. По этой причине Сергей чувствовал неуверенность и волновался. Подойдя к секретарше, Сержпинский остановился. Она оторвала от печатной машинки свой взгляд, и вежливым тоном спросила:
- Сергей Николаевич, вы хотите зайти к товарищу Поварову? Подождите, я сначала его спрошу, примет он вас или нет.
Девушка зашла в кабинет и, через минуту вернувшись, сказала:
- Заходите.
Она недавно окончила школу и хорошо знала своего бывшего учителя. Почти все жители Данилова знали Сержпинского. Поваров, наверняка его тоже знал, слышал о нём отзывы своих товарищей, так как вышел навстречу с широкой улыбкой.
- Здравствуйте, Сергей Николаевич, что вас привело ко мне? Проходите, присаживайтесь.
Он сел на указанный хозяином кабинета стул, и его охватило волнение. Он понимал, что секретарь райкома - это власть в Данилове, от него многое зависело. Сергей уже заранее придумал, как начать этот разговор.
- Я на днях узнал, что моего хорошего товарища Румянцева Александра, учителя физики, арестовали. Его жена везде пыталась выяснить о судьбе мужа, но безрезультатно. Может вы, Алексей Степанович, что-нибудь узнаете по своим каналам?
Поваров стал серьёзным, улыбка сошла с его лица, и он тихо, по-товарищески сказал:
- Извини, дружище, я в этих делах бессилен. Ты, наверное, хорошо знаешь, что в нашем государстве происходит. Покровский, ведь был твоим родственником? (Поваров вдруг перешёл на «ты»)
- Да, я всё понимаю, - сказал Сержпинский, - но, как говорится: «Утопающий хватается и за соломинку».
Фактический руководитель всего района, изменился в лице, и его губы обиженно искривились.
- Это я-то, соломинка? – сердито глянул на Сергея Николаевича Поваров. Затем успокоился и, махнув рукой, продолжал, – Ладно, я попробую поговорить с секретарём обкома. Но его самого обвиняют в связях с троцкистами. Ещё не известно, чем всё это закончится. Все мы ходим по краю пропасти. Вот у меня на столе лежит газета «Сталинская смена». Возьми, почитай и поймёшь, что колесо репрессий набирает обороты. Одним словом, началась «Ежовщина».
Поваров разнервничался, взял в руки графин с водой и налил себе в стакан. Затем вынул из коробочки таблетку и запил её.
- У меня от этого кошмара уже сердце болит, - пожаловался он, и, глядя на Сергея покрасневшими глазами, спросил?
- Что по этому поводу думает народ? Ведь вы человек уважаемый в Данилове, и наверняка с вами люди откровенничают?
- Теперь они откровенничают всё реже. Я даже с собственной женой избегаю таких тем для разговора.
- Почему, разве боитесь, что она на вас донесёт?
- Нет, Алексей Степанович, я избегаю таких разговоров, чтобы не расстраивать и её и себя.
Поваров недоверчиво покосился на собеседника, а на его лице мелькнула хитринка.
- А я с женой откровенничаю, - сказал он, - надо перед кем-то облегчить душу. Вот и вам, Сергей Николаевич, я хочу признаться в малодушии и даже в моей трусости. Три дня назад состоялась районная комсомольская конференция, на которой первого секретаря Даниловского райкома комсомола сняли с должности, обвинив в троцкизме. Я испугался и не заступился за него. Я там тоже присутствовал. Началась компания повальных разоблачений в Ярославской области: почти всех секретарей райкомов комсомола подвергли ожесточенной критике, обвинили в связях с бывшим руководством Ярославской городской партийной организации. В каждом райкоме ВЛКСМ нашли «врагов народа», везде выявлялись «шайки вредителей». Критика областного комитета комсомола и нижестоящих комитетов стала обязательной на всех районных и городских конференциях. Второго секретаря обкома комсомола Смирнову Екатерину, 25 августа сняли с должности, а 9 сентября она была арестована УНКВД. И никто за этих людей не заступился. Вот, такие дела, Сергей Николаевич.