Отобедав, бухгалтер повела комиссию из трёх человек по домам, где они вновь пересчитывали в сараях и дворах скотину и птицу. В одном из домов, жила женщина с детьми. На мужа пришла повестка с фронта о его гибели. Бухгалтер сообщила Соне, что она ещё не уплатила налог с июля месяца.
Женщина встретила комиссию со слезами:
- Как же я уплачу долг, если у меня пятеро детей и старшему сыну на днях исполнилось восемнадцать лет. Ведь его скоро призовут в армию. Как я буду одна кормить остальных четверых детей?
В комнате, возле горячей печки, сидела девочка дошкольного возраста, другие дети, по словам женщины, находились в школе, а старшая дочь помогала по хозяйству.
Соня знала, что по закону женщины, у которых муж погиб, военный налог не платят.
- Покажите извещение, которое вам прислали о гибели мужа, - попросила она.
Вдова достала из простенького комода, сделанного местным столяром, бумажку и подала Соне. В помятом документе было записано: «Грошев Борис Дементьевич погиб смертью храбрых, возле деревни Бараново, Гомельской области, 12 августа 1941 года». Документ был подлинный, со штампом, и Соня сказала:
- От налога вы освобождаетесь, а извещение уберите получше, чтобы не потерять.
- Спасибо вам большое, - благодарила вдова Соню. В этот момент в дом со двора вошла девушка, старшая дочь хозяйки, с ведром, наполовину наполненным молоком.
- Попейте молочка, я вам налью, - предложила хозяйка, но Соня отказалась. Ей было неудобно перед бухгалтером и участковым.
Ходить по домам пришлось до позднего вечера. Военком уехал назад, не дождавшись Соню, так как он, с помощью милиционера, прибывшим с ним, арестовал дезертира, и надо было его доставить в Даниловскую тюрьму. От Туфанова до Данилова расстояние составляло более тридцати километров. Соня сообщила своим членам комиссии, что ей надо сегодня вернуться домой.
- Ночуйте у меня, - предложила бухгалтер, - зачем так спешить, завтра на чём-нибудь уедете.
- Нет, в крайнем случае, я дойду до дома пешком, - возразила Соня. Ей хотелось завтра отвести Колю в райфо и устроить на работу, иначе кто-нибудь займёт вторую должность налогового агента. Вернувшись в дом, где находился сельсовет, бухгалтер отдала под расписку Соне деньги, накопившиеся от налогового сбора за месяц. По инструкции налоговый агент должен доставлять в банк налоговый сбор, если он имелся на момент проверки. Шмидт тоже присутствовал при передаче денег.
- Как же вы пойдёте пешком с такой суммой денег? – с сочувствием посмотрел он на Соню. - Давайте я отвезу вас на лошади, только у меня простые сани, я положу в них сена, чтобы не замёрзнуть.
- Я буду вам очень признательна, если вы меня отвезёте, - обрадовалась она.
Шмидт сходил домой, запряг в сани лошадь, и подъехал к сельсовету. Когда они отъехали от Туфанова, Соня спросила Шмидта:
- Я бы хотела купить у кого-нибудь мешок картошки. Вы не поможете мне? У кого на вашем участке есть картошка на продажу?
Шмидт подумал и поехал в сторону от главной дороги к деревне, видневшейся под светом взошедшей луны. Там, в крайнем доме продавали картошку. Он сообщил Соне, что можно договориться с хозяйкой о цене, за мешок картошки.
Глава 20. Блокадники.
Прошёл ноябрь и декабрь, наступил 1942 год. На фронтах шли ожесточённые бои, и было пока не ясно, кто победит. Сержпинского в НКВД продолжали периодически вызывать и готовить для подпольной работы. Это ему основательно надоело, и он ждал удобного случая, чтобы уйти на фронт. Дома тоже накопилось немало проблем, из-за которых он пока не мог оставить семью: мать каждый день плакала, вспоминая Павлика, очень переживала за него, была проблема и с Колей, он постоянно рвался на войну, хотя ему было ещё семнадцать лет. И за Вовой и Сашей надо было смотреть, у них был сложный возраст – десять лет. Недавно Сергей застал их за курением махорки и долго им объяснял, что в их возрасте курение очень вредно.