- Гамбургс это сестра моей матери. Она вышла замуж за англичанина ещё до революции, и уехала жить в Америку. Наверное, она шлёт нам продукты. Америка теперь наша союзница.
- Америка только на словах союзница, - возразил Конюхов, - они только обещают нам помочь. Посылка здесь, и вы откройте её при мне, чтобы не было недоразумения.
В кабинете, на полу стоял не большой фанерный ящик. Сергей поставил его на стул и стал думать, чем открыть. С собой у него был только перочинный ножик. Кое-как он открыл крышку и увидел там жестяные банки с консервами. Он показал на консервы: - Видите, как простые американцы выполняют обещания правительства. «Возьмите баночку», - протянул он тушёнку Конюхову.
- Спасибо, не откажусь, - сказал тот, и затем попросил вернуть пистолет и фиктивный паспорт.
- Сейчас опасность продвижения немцев на Восток миновала, - пояснил он, - поэтому подготовка партизанского отряда приостановлена.
Сержпинский вынул из кармана пальто пистолет и паспорт, которые брал с собой и положил на стол.
- Вы всё время оружие носили с собой? – удивился он.
- Да, я боялся оставлять дома, чтобы дети не нашли, а в школе отдавал Коптелову в оружейную комнату.
Посылка была действительно тяжёлая. Когда Сергей нёс её домой, то почувствовал, что она весит около десяти килограммов. Соня была уже дома, она тоже вернулась из командировки и была очень рада посылке. Мать стала вынимать из ящика банки, чтобы их пересчитать, а на дне обнаружила письмо. Она села на стул и начала читать вслух:
«Здравствуйте мои дорогие Планечка, Сонечка, Серёжа, Коля, Вовочка и Сашенька! Посылаю вам мясные консервы, пятнадцать банок. Надеюсь, что посылка дойдёт до вас. Очень переживаю за Россию, что проклятые немцы вновь напали на мою любимую Родину. Мы по-прежнему живём в Чикаго, мой муж недавно умер, но мне начислили за него пенсию, так как он был дипломатом. Сын Женя нигде не работает, совсем от рук отбился без отца. Ему сорок лет и пора бы взяться за ум. Здоровье моё бывает не всегда хорошее, но сейчас в норме. Напишите о себе, какие у вас перемены?
Желаю всем здоровья и всего доброго!»
Через несколько дней Сержпинские получили письмо от Томиловых. Жили они в Одессе, а теперь эвакуировались в Сибирь, в город Красноярск. Письмо написала Людмила Павловна. С ней эвакуировались только дочь Таня и её дети. Людмила Павловна написала, что перед эвакуацией умер Тарас Васильевич. Сразу сообщить о его кончине она не смогла. Танин муж, Владимир Павлович, служил врачом в морфлоте и теперь воюет вместе с моряками на Черноморском театре военных действий.
От Ленинградцев по-прежнему писем не было. В марте 1942 года, начали эвакуировать Ленинградцев из блокады, по Ладожскому озеру. В Данилов привезли целый эшелон истощённых людей.
В тот день Соня вернулась из командировки, и застала дома Павлю и её десятилетнего сына Сашу. От истощения Павля выглядела древней старухой, так как кожа сильно сморщилась и обвисла. Саша тоже выглядел как маленький старичок, тихо плакал, и просил есть. Идти с вокзала родственники не могли, и Коля рассказывал матери:
- Нам с папой пришлось их нести на руках: папа нёс тётю Павлю, а я Сашу. Они оказались совсем не тяжёлые, и остановки для отдыха мы делали не часто.
Соня спросила Павлю:
- А где сестра Маруся?
Павля слабым голосом сообщила:
- Мария умерла позавчера, когда мы приехали в город Череповец. На вокзале она купила свёклу, съела и умерла. Её похоронили в братской могиле.
- А что стало с Иваном Александровичем, с Александром Семёновичем? – спросил Сергей.
- Ваня служит в сапёрных войсках при штабе, инженером по строительству мостов, на Ленинградском фронте, а Верещагиных успели эвакуировать, только я не знаю куда.
Сержпинские слышали из передачи по радио, что таких истощённых людей нельзя сразу кормить обильной пищей. Евпраксия не растерялась, и пока Соня беседовала с сестрой, сварила на керосинке овсяную кашу на воде, так как молока не было. И это даже лучше, что без молока, иначе могло быть расстройство желудка. Через полчаса, когда каша остыла, Ленинградцев стали кормить. Дали им всего по пять столовых ложек каши, и сделали перерыв на полчаса. Павля терпеливо ждала следующей порции каши, а Саша всё время просил дать ему ещё. И так кормили их понемногу и часто, в течение нескольких дней.