Вскоре с группой стражников он прошёл на другой конец площади и выловил из толпы (к возмущению той) какого-то купца. Птице это было безразлично, и стража без происшествий доставила царскому чиновнику его цель. "В чём дело", - прочитал по губам Шиниж, - "Я в чём-то провинился, Глеб?" "Из-за тебя найдут Всеславу. Не стой у всех на виду, чёрт побери!"
Брат стражи оглядел толпу ещё раз. Купец знала, где находится царица, и кто-то мог похитить и выбить из него эту информацию. Странно, но Шиниж не нашёл никого, кто бы для этого подходил.
Глеб решил начать раньше и послал стражников за ведьмой и палачом. Жрец, что выбил для себя право поднести огонь к костру, возмутился, но вскоре успокоился - ему пообещали, что кроме него никто зажигать не будет. "Красный Крас смотрит. Естественно, что лишь его детям - и жрецам - предстоит исполнять его волю", - кивнул тот. Его красная ритуальная роба отливала огнём, а бороду он аккуратно связал узлом и спрятал под одежды - чтобы не загорелась. В толпе Шиниж нашёл несколько его товарищей. Видно было, что жрецы готовились к сожжению и успели обить все пороги, пока не заставили дать им право выставить своего палача.
В сопровождении стражи явились двое - Третьяк и в цепях ведомая ведьма. Толпа затихла. Когда же Ёная осмелилась поднять голову, привыкнув к солнечному свету после темноты и оглядеться, люди ответили гневом. "Как вообще смеет она смотреть вверх?!" Похоже, один только брат стражи видел - ведьмы не было. Это не она.
Та, что шла на казнь странно улыбнулась. Даже камень попавший ей в ногу не заставил её потерять лицо. Стража быстро встала на её защиту и закрыла от толпы.
- Тихо! - Закричал Глеб беснующейся толпе. К концу его голос изрядно подсел. - Молчать! Кто вы, чернь или уважаемые горожане?! Приговор уже вынесен. Не сметь мешать исполнению!
- Она взглянула вверх! - Ответил из толпы босяк, чудом проникший за ограждение. - Она смела...
Страж заткнул его ударом. Взвалил на спину и унёс куда-то под прикрытием братьев.
- Они хотят спасти ведьму! - Какой-то голос сказал и оборвался. Шиниж пытался найти его взглядом, но видел только маски стражей в толпе.
"Так выглядела Ольга", - запоздало понял он. Никого, кроме него не удивило такое обличье. Ведьма пряталась за спинами жрецов, чиновников и стражей, пока готовилась к смерти. Толпу усмирили палками - братья особенно старались. Народ считал их друзьями ведьм, и что они могли выпустить её на волю, а стража мстила за сомнение в верности царю. Шиниж усмехнулся.
- Нет никакой верности. - Сказал он вслух. - Нажива ведёт нас.
- Да. Воры наши родня, и быть похожими на них наш долг. - Ответил Гладеж. Лицо его скрывала выпуклая квадратная маска - хотя большинство стражей и предпочитало клювы из-за защиты, ничто не запрещало носить любую. - Прочёл?
- Не совсем. Ещё остались некоторые вопросы.
Брат стражи помедлил со следующей фразой.
- Ты не собираешься предавать нас? Не забыл ещё, как хвастался своим чувством долга?
Шиниж опешил. Гладеж опередил его ответ.
- Воры наши родня. Жизнь сложна и несправедлива и толкает на всякое - чтобы выжить кому-то приходится грабить и убивать более успешных нежели кто-то сам. Рыцари ножа и топора часто предают своих ради других своих.
- Ведьма мне не родня.
- А кому-то из нас должна быть. - Продолжил Гладеж и кивнул на ведьму. - Смотри в оба.
Он ушёл, а Шиниж внял его совету. У Третьяка в руке что-то было. Круглое, скользкое и истекающее кровью. Брат стражи не мог разглядеть что именно, но понимал, что это важно. Спёрло дыхание - верный признак приближения чего-то судьбоносного.
- За сожжение Совиной Башни, за порчу царского имущества, за смерти уважаемых людей и жителей Благой Четверти, - перечислял жрец стоя пред ведьмой, - за всё это ты, Ёная, приговариваешься к сожжению сама. Оглянись и полюбуйся делам рук твоих. Очень вскоре Красный Крас спросит за всё.
- Даже за то, что я хотела убить бедную Всеславу?
Жрец оторопел. Упомянутое имя царицы повергло его в шок. Глеб пнул служку, и тот резво передал факел зазевавшемуся жрецу.
- И за это, если виновна. - Нашёл он слова. - Покайся нам, и Красный Крас будет добрее. Очисть свою совесть, и мы убьём тебя до огня!