Воитель поискал взглядом коня. К сожалению, в отличие от раба из леса ему выйти не удалось. Его преследовало лошадиное ржание, но Хол так и не смог найти его источник.
На траве лежало что-то блестящее. Чайник, в котором когда-то сидел джинн, пускал из носика струйки пара.
- Я заварил чай, хозяин. - Предупредил Тоноак так, будто никуда и не пропадал. - В лесу растут чудесные травы.
Хол подобрался ближе. Почему-то он не мог спустить с чайника свой взор. Вид струящегося пара намекал о забытом воспоминании.
- Ты... ты был там. - Шепнул Холстейн.
Чёрт подтвердил его догадку пинком по носу.
- Твоё отражение, помнишь? Ещё бы меня там не было!
Костёр чуть померк и пустил сизый дым, когда в него упал полусырой хворост. Из сумки Тоноак достал чашку и налил в неё своего чая. Душистая, тягучая жидкость забивала нос и заставляла чихать. Но раб пил его и наслаждался жизнью, пока помешивал варево в котле, и Хол решил не особо задумываться о природе напитка.
Чай оказался весьма неплох. "Из тех немногих, что я пил, этот самый лучший". Этот лес очень утомил Холстейна, и напиток из трав был кстати. Наёмник прилично устал искать своих коня и раба в пустынном лесу и на безлюдной дороге, что уже два бесконечно тянулась к горизонту.
Всё спокойствие испортил джинн. Чтобы напакостить, он стал резать кожу когтями. Это мигом Хола отрезвило. Не под чистым небом он был в окружении деревьев, а прямо под проливным дождём и по пояс в луже. Тоноак так же исчез под мерзкий хохот джинна. Костёр затух и больше не давал тепла.
- Это делаешь ты? - Спросил Хол. - Ты управляешь этим миром?
- Этой фальшивкой? Да за кого ты меня держишь?
Чайник пустой валялся в мокрой траве. Когда-то давно Холстейн и его ведьма пили из него на вершине древней крепости, а потом он принёс в себе джинна забывшему о нём хозяину. Воитель не знал, брать его с собой или оставить тут, в одной из долин. "От него нет никакой пользы", - размышлял он, - "Ёнае бы не понравилось, что я вместо событий пытаюсь запомнить вещи".
- Но от него нет и вреда. - Наседал джинн. - А ещё - это моё жилище. Хочешь оставить меня без крова, Шестак?
Хол пнул чайник и утопил в жидкой грязи. И дал себе зарок, что никогда не будет об этом жалеть.
Удушье подбиралось всё ближе. Где-то далеко за лесом ни к месту виднелись горы. Долина со всех сторон была окружена ими. Тяжёлые грозовые облака опускались на них и разрывались на части, проливая дождь, что водопадами спускался с гор. Словно огромная чаша, долина наполнялась водой до краёв. А вместе с этим начинал действовать яд, растворённый в крови - видимо, и Змея, и эти облака появлялись где-то в одном месте.
По скользкой, липкой грязи было сложно бежать. Временами Холстейн утопал в жиже и давал джинну повод посмеяться над беспомощностью хозяина. Выстланную камнем дорогу полностью залило водой, но деревья стояли чуть выше. Единственным выходом было прыгать по их переплетённым временем корням.
- Это тебе за то, что ты убиваешь всех без разбору. - Напутствовал джинн. - Не тронь ты змеек, Змея бы и не разгневалась. Хозяин должен научиться на своём опыте тому, что можно делать, а что нельзя, раз уж не учился этому у других.
- Заткнись.
Холу оставалось только бурчать в ответ. Чёрт был прав, хоть он и сволочь.
Сколько бы не тратилось усилий, а горы не приближались ни на шаг. Они убегали всё дальше и дальше. Хол оставил бесплодные попытки выбраться из чаши и принялся искать хоть какой-то холм. Ночевать на дереве у него не было никакого желания.
Но пришлось. Промокший насквозь, он был вынужден забраться от поднимающейся всё выше воды на дерево. Надежда была только на то, что облака выплачут все свои слёзы, но ливень даже не собирался прекращаться. Вода была всюду, и Хол тонул в ней, не мог дышать.
- Вздохни полной грудью. - Науськивал джинн. - Это же иллюзия, обманка. Тут нельзя умереть! Ну же, попробуй, хозяин. Обещаю, ничего плохого не произойдёт.
Но Хол знал, на что были способны черти. Убив стольких из них, он не смог бы не знать. Джинн называл это место долиной, и в чём-то был прав - законы мира людей и миров чертей совпадали почти досконально. Смерть везде и всегда была смертью, а у погоды всегда были объективные причины. Разнилось только количество солнц. Пропавшая Ёная говорила, что светила говорили о времени каждой из долин.
У этого чёрта солнц не было вовсе. Тьму вечной ночи прорезали лишь звёзды на небосводе, да иногда казалось, что вот-вот наступит рассвет - это Хол и решил считать за начало нового дня. Ёная когда-то говорила о древнем Царстве Ночи, на развалинах которого стоит сегодняшнее Царство Дня. Там тоже было так, а в некоторых его осколках осталось и до сих пор.