- Ты виноват, чёрт. Без тебя исполнение таких желаний почему-то не заканчивается смертью.
- Заканчиваются. Уж поверь мне, хозяин. Просто смерть не такая явная и совсем-совсем недолгая. Вспомни свою ведьму, Хол. Ты хотел убить её, и убил. Ты хотел убить свою семью, и убил. А мёртв ты до сих пор.
- Я их не убивал.
- Но уж точно желал им смерти. - Подмигнул джинн. - Ты желал, и желание твоё сбылось твоими же руками. Скажи мне, кто же это делал, как не ты сам? А чувство удовлетворения, хозяин, разве не было его?
Хол ответил "нет" и остановился. Свежая, совсем недавно закопанная яма, а над ней камень. "Тоноак, которому суждено было жениться на своей сестре, но кое-кто решил иначе". Рядом - посох и лопата, скрещенные, как и все остальные орудия над могилами.
Он копал так быстро, как только мог, и вскоре отрыл белый саван. Вот только тот был пуст. "Только зря потратил время". Если Тоноака не было здесь, значит, он вообще не в этой долине. У Хола на этом кладбище больше дел не было.
- Смотри, скольких ты убил. - Провожал взглядом бесконечные ряды надгробий джинн. - Хозяин, должно быть, очень горд собой. Каково это жить и знать, что тысячи закончили свою жизнь от твоей руки? Наверное, намного приятнее, чем исполнять желания идиотам и дуракам.
- Все они черти.
- Нет. Вот этот, к примеру, был человеком.
Хол просто отмахнулся.
- Эти сами хотели стать чертями. Или...
- Или лезли под руку. - Закончил за него джинн. - Я же говорил - оправдание всегда найдётся. Тебе хочется убивать, и ты не видишь причин себе отказывать. Поэтому вопрос тебе, хозяин: почему ты не хочешь им всем смерти? Я буду счастлив исполнить твоё желание. Ты и сам рад будешь, когда все эти существа погибнут.
- Сам справлюсь.
- Чертей будет только больше. Хозяин, тебе сложно убить одного врага, а их будут тысячи тысяч. Ёнаи же нет, так что никто не знает о твоём существовании.
- Всех убью. И тебя. Особенно - тебя.
- Попытайся. Не буду тебя держать. Не мне же умирать из-за собственной глупости, а тебе. - Улыбнулся во все зубы чёрт.
Обыскав хижину и поставив всё с ног на голову Хол вновь ничего не нашёл. Много вещичек не из этих мест здесь было, но ничего того, что ответило бы на вопросы наёмника. Резак в ножнах сыто молчал. Ещё одна проблема, вставшая перед Холом: трещина на ржавом клинке росла всё больше.
- Я ненавижу пауков, Хол. - Вдруг произнёс джинн. - Ты знаешь, почему?
- Потому что сам паук, и ты боишься, что в твою паутину будет попадаться меньше добычи.
- Верно, хозяин. Так что иди и убей эту тварь.
Хол вскочил с места с клинком наготове. Хижина ничуть не изменилась. Он ждал минуту, две не меняя позы, но никто так и не появился. Джинн смеялся всё это время. Ему очень понравилась его же шутка.
Третью ночь Хол провёл в тепле и уюте. Подушки служили мягкой кроватью, оставшаяся в котле похлёбка утолила голод, а бояться дыр и открытых дверей было не нужно - никого, кроме него самого в этой долине не существовало. Даже нападки джинна не помешали отдохнуть. Резаки лежали рядом и охраняли его сон. Если население долины вдруг станет больше, то Любящие Жена и Дети помогут его сократить.
Он проснулся рано утром из-за плача. Неразборчивый раньше шёпот жаждущих крови клинков вдруг сменился стенаниями на жестокую судьбу. Трещина росла всё больше, и Хол ничего не мог с ней поделать. Просто проведя рукой по клинку он смахнул целой слой ржавчины, что обратилась в пыль.
"Новая кровь вылечит это", - думал Хол. И так уж вышло, что она находилась по пути к Красову. Не встретив чёрта выйти из долины он бы не смог. Именно этой кровью он и собирался омыть клинок. Как он всегда и делал с того самого момента, когда забрал резаки с трупа бывшего владельца.
Утром - когда на небе что-то сверкнуло багрянцем и вновь скрылось - вода уже ушла. За ней осталась лишь быстро сохнущая грязь и голый лес. Хол мог разглядеть разбросанные вырванные из земли с корнями брёвна, широкие прогалины среди строя деревьев, а сорванные листья издали казались болотом.
Спуск с плато оказался очень трудным. Ихрь был заперт у могил своих товарищей не только лишь желанием их охранять, но и вполне осязаемой преградой. Даже Хол едва мог ползти вниз по отвесной скале. Там и тут на пути попадались острые камни и принесённый водой мусор. Удивительно, но булыжник дороги не попался ни разу - он держался крепко в земле.
Через лес Хол пошёл к дороге. Кроме неё и кладбища здесь не было уже ничего. Если что-то из них и могло вести прочь из долины, то только выложенный камнем путь в никуда. "Здесь меня видно", - думал Хол, - "Чёрт обязан заметить и придти". Каково же было его удивление когда за голым лесом вдруг показались дома, сады, а далеко на холме - ветряная мельница.