Скрип цепей наполнял темницу. Вся она напоминала огромный гигантский инструмент, нет, целый ансамбль, игравший мелодию из тихих, едва заметных звуков. Спустя столько посещений Шиниж наконец-то догадался: Третьяк передвигался скорее не на ощупь, а на звук. Каждая частичка тюрьмы звучала по-своему, и если звон, скрип или шелест нарушались, то палач понимал, что что-то не так.
Несколько клеток опустели, но наполнились другие. Как раз сейчас палач делал обход, и Шиниж вместе с ним прислушивался к стонам новых пленников. Всматриваться в ту непроглядную темноту, куда посадили чиновников и жрецов, что своими действиями спалили полгорода и полдворца, не было никакого смысла. Вслушиваться Шиниж пытался, но до умений Третьяка ему было очень далеко. "Давай, насладись звуками со мной!", - предлагал добродушно слепой старец, но стражник не мог.
Наказание этих людей заключалось в их слепоте. В самые чёрные темницы посадили их, чтобы лишить света солнц, данного Красным Красом.
- Ты их ослепил? - Спросил Шиниж.
- Нет. - Нарочито громко ответил палач. - Ещё нет.
А мёртвоязычный всё ещё был в своей клетке. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять - ему здесь нравилось, и никуда уходить отсюда он не собирался. Палачу этот пленник нравился. С ним он и поговорить мог, и попытать, и всё равно бедняга останется здесь. До самых тех пор, пожалуй, пока кто-нибудь наверху во дворце не вспомнит, что есть такой человек.
По сравнению с таким хорошим пленником, пусть и посаженным ни за что, остальные были ужасны по мнению Третьяка. Десятка два других людей населяли темницу - обгоревшие, опалённые или же просто усыпанные пеплом - это были мародёры и воры, которых поймали стражники за делом в эти дни. Даже терпению братьев Шинижа был предел. Если "родня" совсем не понимает разницы между выживанием, когда воруют, потому что иначе умрут, и простым грабежом, то на плаху ей прямая дорога.
- Могу я прочитать историю ведьмы?
- Конечно можешь. Если найдёшь.
К счастью, Шиниж знал, где искать. В одной из камер, ключи от которых Третьяк всегда носил у себя на цепочке на шее, в стене за камнем была ниша. Туда стражник и пошёл. Повторять раз за разом вопросы, на которые не дают ответов, глупо, но Шиниж всё же не сдержался.
- Как ты мог предать нас?
Третьяк отвлёкся от своего угрюмого дела и лицом обернулся к стражнику.
- Ох, поверь мне - предатель я куда меньший, чем ты. Был у меня здесь один стражник гостем в камере, многое он мне поведал. Тёмные братья по гроб жизни обязаны ведьмам, а ты хотел ей навредить.
- Это признание?
- Я говорил о наших братьях, Синица. О моём, о твоих, и нашем предательстве. - Лениво ответил палач. - С тех самых пор я вижу лишь объятое огнём небо - раскалённый металл бросал на него всполохи пламени. А что видишь ты, стражник?
"Пепел". Но Шиниж не произнёс это слово вслух. Ему вспомнился одно из изречений Тёмного Брата, что раз за разом умирал и возрождался за чужие грехи. Предателей он убивал ценой своей жизни. Или же - жил потому, что были предатели.
Последовавшая мысль подарила ему головную боль. Такой всеобъемлющей была эта идея, настолько разрушительной она была для его картины мира, что он даже не смог обдумать её всю. Шиниж жутко захотел вновь увидеть небо. Не ту серую пелену, что застилала его взор с самого первого дня в великом городе Красове, а настоящее небо, которое он видел дома за Синими Горами. Ненароком пришло и печальное понимание, что соседские мальчишки были правы - Шиниж был рыцарем, а значит и предателем.
Попрощавшись с Третьяком, стражник убежал прочь из холодных и душных подземелий на не менее холодную и душную поверхность. Внезапный порыв ветра заставил надеть маску и закутаться в одежды сильнее - пепел съедал кожу, волосы и глаза, если ничем не закрываться от него. Городские дома уже кое-где заваливались набок от этой заразы, так как мог выдержать её человек, сделанный не из камня, а из слабых крови и плоти?
Он так и не увидел солнц сквозь серые облака. Сколько бы он не смотрел, не было ни единого просвета. Поёжившись от жгучего и холодного ветра, стражник побежал по своим делам. Чтобы подтвердить свою догадку, Шинижу нужно было прочесть историю ведьмы. "Наши маски защищают от пепла", - даже такая мелочь, как облачение стражника подтверждала его мысли.
В ход пошла вторая маска. Та, которая принадлежала ему, а не досталась от отца. Шиниж чувствовал, что назревало что-то серьёзное, и потому хотел скрыться за чужой личиной.
Во дворце и вокруг него, в каждом закоулке города кто-нибудь из его братьев нёс дозор. На пути к Тёмной Башне он встретил с десяток людей в масках. Черты их совершенно не запоминались, а цвет сливался с пеплом и стенами. Одежды прекрасно скрывали фигуру стражников, и если бы Шиниж доподлинно не знал, что в их ряды не берут женщин то мог бы представить одну из них среди своих братьев.