Николай вздохнул:
– Нет денег в казне. Совсем. Брат сказал – до сих пор от войны отойти не можем. Без бюджета живём. Дай бог всего несколько раз за девятнадцать лет его правления смогли оный хотя бы принять, а свести и вообще ни разу, то есть как деньги в казну приходят, так тут же улетают на неотложные нужды. Я уже с ним и про новые железные дороги говорил – бесполезно. Гатчинскую построили – и на этом всё… Да и ту, сам знаешь, в большей мере за твой счёт.
– Наш.
– Ну так-то – да, – согласился Николай. – Но мы с Мишкой к твоим заводам только номинальное отношение имеем. Хотя и числимся главными владельцами. А так ты сам здесь всем управляешь.
Даниил про себя довольно усмехнулся. Получилось у него в мозги Николая и Михаила правильные мысли заронить. Потому как подобное заявление – ну совсем не типичное для нынешней аристократии.
– Ну так вы самое важное сделали – позволили мне всей прибылью распоряжаться.
– Так ты же её и создаёшь, – усмехнулся Николай. – Да и вообще, опыт показал, что твои действия к её приумножению приводят. Эвон как с паровозами дело застопорилось – так ты быстренько производство перестроил и много чего выпускать начал: судовые машины, паровые краны, копры, землечерпалки… да и железная дорога ныне тоже весьма прибыльна, хотя затраты всё ещё не отбились. Так что у нас с Мишкой есть тайный коварный план – как только прибыль совсем уж неприличной станет, вот тогда-то мы её и отберём. А пока давай, раб на галерах, – паши на нашу пользу! – и они оба расхохотались.
Посиделки с шашлыками Данька по старой памяти начал устраивать с прошлой зимы. Вот как-то накатила на него в феврале ностальгия, ну он и решил отпраздновать День Советской армии и Военно-морского флота как раньше… то есть позже… короче, как в прошлой жизни. Велел склепать на заводе мангал, замариновал мясо в луке и специях, достал из погребка несколько бутылочек красного бургундского, которое здесь и сейчас было куда более доступно, нежели какое-нибудь грузинское, и устроил посиделки с руководством завода. Очень тогда мужики подивились тому, как самый близкий к ним из хозяев преподобного Моисея Белозерского и преподобную Горгонию, сестру святого Иоанна Богослова, странно чествует. Их именины аккурат на двадцать третье февраля пришлись… Но в целом мероприятие всем понравилось. Да так, что слухи про него начали как круги по воде расходиться. Ну дык никогда местный люд ничего подобного шашлыку не едал. Да и сам антураж – мангал, мясо на вертелах, но кусочками, а не тушкой, печиво из овощей… Так что в конце концов они дошли и до Михаила с Николаем. Отчего те тут же потребовали и им устроить необычное угощение. Так что пришлось на преподобных Иеремию и Пафнутия Боровского и великомучеников Афонских Евфимия, Игнатия и Акакия, что на первое мая выпали, устраивать посиделки уже с великими князьями. Причём они так же сильно удивлялись странному выбору даты.
С тех пор так и пошло – по памятным в этом времени только ему датам. Двадцать третье февраля, первое и девятое мая, ну и седьмое ноября. День, так сказать, Великой Октябрьской социалистической революции… Нет, шашлыки он делал не только в эти дни. Уж больно подобные посиделки обоим младшим великим князьям по душе пришлись. Но все другие разы – исключительно по заказу. А вот эти четыре даты стали обязательными. Хотя ни Николай, ни Михаил так и не поняли, почему он к этим вполне себе обычным дням привязался…
В этом году девятое мая выпало на Вознесение Господне, но на шашлыки смог приехать только Николай. А Михаил с сожалением сообщил, что у него никак не получится. Потому как именно на этот день у него с Кутайсовым и Засядько назначены очередные пробные стрельбы нового орудия, которое как раз по идеям, каковые Даниил в той записке по артиллерии изложил, и сделали. Стрельбы эти, насколько Данька знал, были уже шестыми, причём все предыдущие ничем хорошим не закончились. Слава богу, в той самой записке бывший майор изложил (ну, насколько помнил) регламент испытаний со всеми требуемыми мерами безопасности. Так что взрывы и разрушения орудий к жертвам среди расчёта и испытателей не привели… По идее, после стольких неудач стоило бы и бросить, но у Мишки доверие к Даниилу было почти абсолютным. Поэтому он упрямо продолжал и продолжал неудачные эксперименты с новыми пушками.
– Значит, со школами дело сдвинулось.