Три дуэли уже состоялись. Двоих, из числа тех самых «природных шляхтичей», он со спокойной душой упокоил. По его ещё в прошлой жизни сложившемуся мнению польское и литовское дворянство всегда было и будет врагом России, в какой бы она ипостаси ни выступала – царской, имперской или СССР с Российской Федерацией. Так что туда им и дорога. А вот русского – поручика Гончарова, кавалергарда – пожалел. Ранил. В мякоть ноги… Ну а какие проблемы-то? Ведь вызывали его, так что именно он выбирал оружие. Ну он и выбирал, как и в Перми, – «на своих пистолетах». А своими-то пистолетами он владел если не на уровне киношных ганфайтеров, то где-то близко. Впрочем, двое из дуэлянтов – кавалергард и один из «природных шляхтичей» – в качестве оружия так же избрали пистолеты его конструкции.
После третьей дуэли о нём заговорили. Как раз из-за его манеры начинать дуэль с пистолетом в кобуре и сразу после сигнала выхватывать его и стрелять от бедра. Причём убийственно метко. Ну почти… Потому что ранение кавалергарда посчитали промахом.
А затем его вызвал к себе Николай и публично наорал, категорически запретив участвовать в каких бы то ни было дуэлях. Причём из этого ора попутно выяснилось, что дуэли в России были запрещены ещё во времена Петра I, аж в тысяча семьсот четвёртом году. А в указе тысяча семьсот пятнадцатого года за участие в дуэли полагалась смертная казнь! И только «Манифест о дуэлях», выпущенный уже Екатериной II, слегка смягчил ситуацию, ограничив наказание за участие в дуэли всего лишь ссылкой в Сибирь… Для бывшего майора это оказалось абсолютной новостью – до получения дворянства он этим вопросом не особенно интересовался, да и потом у него тоже было, чем забивать голову помимо дуэлей. К тому же после получения дворянства и до самого отъезда на Урал он по большей части сидел у себя в Сусарах, почти не отсвечивая и занимаясь только заводом и железной дорогой. Так что вызывать его на дуэль было негде, некогда и некому… Но, с другой стороны, он точно помнил, что дуэли в эти времена в России имели место быть. Например, нынешний адъютант Мишки… то есть великого князя Михаила – Сашка Пушкин в той истории точно на дуэли погиб. Как и его собрат по перу – Лермонтов. Причём заметно позже нынешнего времени. И как это понимать? Неужто позже наказывать за дуэли перестали? Да не может такого быть!
Николай, подостыв, разъяснил. Мол, императорский запрет-то есть, да только дворяне чихать на него хотели с высокой колокольни. Ну не то чтобы совсем – так-то стараются осторожничать, дуэлируют не прям посреди Петербурга, а куда на окраины отъезжают, берегутся от полиции, потому как если той о дуэли становится известно – так она даже участников заарестовать может… но по большому счёту всё бесполезно. Дрались, дерутся и будут драться… А вот ему самому он, великий князь Николай, лично запрещает в дуэлях участвовать. Категорически!
– На тебя, Даниил, столько всего важного и, прямо скажем, ключевого нынче завязано, что если ты по своей дурости в какой-нибудь дуэли голову сложишь – большинство моих проектов просто в стенку упрётся, понимаешь?
– И что делать, если вызовут?
– А вот сам придумай, – снова взвился Николай. – Я и так тебя из очень неприятной ситуации в связи с дуэлью с Несвижским вытащил. Причём с трудом. Но то в Перми было. А ты, дурак такой, уже здесь, в Санкт-Петербурге, умудрился двоих насмерть завалить и одного ранить! Тебе что, слава Американца глаза застит? Тоже на цыганке жениться решишь? Так у него дети один за другим либо вообще мёртвыми рождаются, либо помирают в младенчестве. И он сам считает, что это кара Господня за его грехи смертоубийства. То есть за то, что он одиннадцать человек на дуэлях убил…