– Как обычно – в пепле и саже. В моей жизни очень много пепла и сажи, а так же стальной окалины, вонючего креозота и грохота механических молотов. Так что она бесконечно далека от всего того, что вам привычно и что вызывает у вас восторг или умиление.
– Позвольте мне самой решать, что именно вызывает у меня восторг и умиление. – Голос Авроры Шернваль похолодел сразу на десяток градусов. – Вы мне не отец, не брат и пока ещё не жених, чтобы иметь право что-то мне советовать. – С этими словами девушка опустила руку с платком, сделала шаг назад, после чего резко развернулась и пошла в сторону перекинутого на берег трапа.
Данька же ошеломлённо замер. И лишь когда тонкая женская фигурка грациозно сбежала по трапу на причал, после чего быстрым шагом двинулась в сторону коляски, обалдело выдохнул:
– В каком смысле «пока ещё»? – но ответить уже было некому.
В Санкт-Петербург «Ижора» вернулась к вечеру следующего дня. Ночь в Выборге Даниил провёл на борту. Несмотря на то что Корязьев предложил ему заночевать в доме губернатора. Тот настойчиво приглашал их обоих, но капитан отказался, заявив, что не может покинуть своей корабль… Данька, в свою очередь, тоже отказался, заявив:
– Я у вас тут за кочегара, так что мне совсем негоже лезть поперёд вас. А поскольку вы отказались… – он развёл руками.
– Ну, вы уж совсем, Даниил Николаевич, – хохотнул Корязьев 2-й, похоже, весьма довольный изменением своего статуса. До сих пор губернаторы его вниманием явно не баловали. Скорее, наоборот… – Ну какой же вы кочегар? Скорее судостроитель… но воля ваша. Тогда прошу разделить каюту с моим старшим помощником. Я бы вам предоставил свою, но, увы, корабельным уставом это дозволяется только в исключительных случаях или в отношении старшего начальника.
– Да я и не претендовал, – усмехнулся Данька.
После возвращения Данька засел на своём заводе в Сусарах, с головой погрузившись в работу. Судовую установку для первого в мире танкера решили делать на базе машины для «Ижоры». С небольшими усовершенствованиями, конечно, поскольку «ижорская» машина совершенствовалась уже по месту, а новую можно было изготовить сразу в нужном виде… Потому что, несмотря на то что большую часть того маршрута, под который он разрабатывался, танкер должен будет проходить по рекам, – как минимум шестьсот вёрст ему при каждой ходке предстояло преодолевать по Каспийскому морю.
Кроме того, навалилось и много других дел, среди которых было и совершенствование других паровых машин. Например, кое-где в качестве топлива для паровозов и паровых машин начали потихоньку использовать и другие виды топлива – солому, торф и даже уголь. И если с соломой и торфом особенных проблем не было, то вот с углём ситуация была непредсказуемой. Какие-то образцы выдерживали его жар вполне себе нормально, а другие прогорали напрочь… Вследствие чего Данька даже позволил себе пару раз проигнорировать присланные с нарочным от Николая приглашения на балы и приёмы. Так что, когда на пороге его дома появился уже не просто нарочный, а целый офицер и принялся колотить колотушкой в дверь, Данька лишь грустно вздохнул. Дождался… Нет, на самом деле он мог выкроить несколько часов и появиться на обоих примах, но-о-о… короче, была причина, по которой он не хотел этого делать. Причина, в наличии которой он не признавался даже самому себе.
Тем более что пару раз в Питер он всё же выбирался. На посиделки в Гвардейском флотском экипаже… Как бы там ни было – несмотря на свою уверенность, что в этом году никакого восстания вследствие отбытия Александра I на юг не будет, совсем уж он не расслаблялся, предпочитая держать руку на пульсе хотя бы там, где удалось завоевать кое-какой авторитет. А с этим получилось всё достаточно забавно – совместные рассуждения о влиянии пароходов на флот мало-помалу перешли в обсуждение перспектив флота. И на очередных посиделках бывший майор предложил, как он это сформулировал, «провести ревизию» последних достижений в судостроении и орудийном деле, дабы «сформировать концепцию передового военного корабля». И сам первый начал:
– Вот, например, когда мы с великим князем Николаем были в Англии, то один из английских мастеров рассказал нам о композитном кораблестроении, характеризуя его в самой превосходной степени и утверждая, что подобные корабли получаются и легче, и прочнее обычных. Причём сетовал, что испанцы уже давно строят такие корабли, а их лорды адмиралтейства… то есть он обозначил их как «старые пердуны из адмиралтейства», никак не могут договориться хотя бы попробовать. У нас такое есть?