Всё больше и больше меня это беспокоило. По общим подсчётам… даже шнурков не было. Я ещё раз оглянулся на кота, который как ни в чём не бывало, вылизывался и ринулся в коридор. Дверь кладовки подозрительно легко отворилась, я приметил отсутствие щеколды внизу, которую, очевидно, кто-то варварски вырвал, а внутри…
Творился сущий кошмар. На полках бардак, вся одежда — в кучу, на полу… стенки поцарапаны, обои содраны. Словно здесь копошился кошачий ужас.
И, кстати, вернулся я именно к нему.
Попытался было поговорить ещё раз. Сам не понимая для чего.
— Что ты наделал в кладовке? М? Говори, скотина пушистая!
Тишина. Удивлённые глаза и больше ничего. Хотел было, точнее, подумал вернуться за шваброй, но кот как-то странно отреагировал. Словно мысли услышал.
Но этого же не могло быть?
Дёрнулся, прижал уши и вытянул морду, словно охотился или защищался. И спустя пару мгновений вновь вернулся к своему делу.
Я же ещё раз всё обошёл, убедился в том, что в моей квартире какая-то сволочь порылась, и вернулся к кровати.
— Что за срань? — выругался себе под нос, заглянув под кровать.
Повторил этот вопрос ещё раз, только… медленно поднял голову, глядя в узкие зрачки кота.
Под кроватью лежали обломки моей двери. Вместе с носками и кроссовками.
Я смотрел на него, он на меня, искра, буря, безумие. Сколько это длилось, сложно было сказать, пока он не муркнул и не лизнул мой нос. На этом, пожалуй, всё и началось.
Достал обломок их под кровати, сунул их коту под нос, тот фыркнул и спрыгнул на пол, деловито повиливая хвостом. Догнал его, сунул ещё раз под нос со словами:
— Ты, сволочь мохнатая, это сделала? А? Давай! Говори! Я знаю, что ты можешь!
В ответ удивлённые глаза, и вновь кот решил, что со мной лучше рядом не находиться. Так и не добившись от животины ничего, оставил его.
Меня переполняли странные чувства. Слишком уж странные.
«Может, стоит обратиться к врачу? Ну чего я на самом деле опасаюсь этого?»
Из внутренних переживаний вытащили странные звуки в коридоре. Кот откуда-то достал мой ботинок и весьма яростно пытался прогрызть шнурок. Здесь я уже не выдержал. Рявкнул:
— А ну, пошёл отсюда!
Кот замер со шнурком во рту и… ответил:
— Ничего не могу с собой поделать. Сволочь, вкусно же!
Так я и сполз по стеночке вниз.
Ощущения того, что по моему животу и груди ходит что-то тяжёлое, пожалуй, и привело меня в сознание. Лёжа на полу, попытался было скинуть с себя Кактуса. Махнул, не глядя и от души зарядил в дверной косяк.
Грязно выругался и сел. Вот так всегда, когда случайно за что-то зацепишься, а это ещё и болит так сильно, что сил нет.
Кот как ни в чем не бывало сидел напротив меня, время от времени шевеля ушами. Затем почесался и сказал:
— Как они справляются с этим зудом? — при этом весьма элегантно почесал задней лапой ухо.
В самом конце этого процесса выругался на мой лад.
— Чего так смотришь, как будто говорящего кота впервые увидел?
Старческий голос немного не подходил этому животному. Как и сама его особенность — разговаривать. Также он от своей шутки, кажется, выдавил из себя смешок, правда, он был с помесью «мяу».
— Какого черта происходит? — тихо просипел я.
— Откуда я знаю? Что вообще за привычка приписывать ко всему того самого «чёрта»? — кот уставился на меня. — Ты мне лучше скажи, когда и где меня кормить будут? А то у тебя в холодильнике ничего стоящего нет.
Дальше… я вскочил, схватил его за шкирятник, не реагируя на слова: «Помогите, хулиганы зрения лишают!» и выставил за дверь. Громко хлопнул, ещё раз выругался и закрыл глаза.
«Это всё не по-настоящему. Этого быть не может! Просто не может!»
— Может, — вновь зазвучал старческий голос, затем кот потёрся о мои ноги и сказал: — Не знаю, почему мне так это нравится, но почешешь пузо ещё раз? Ну чего тебе стоит?
Я лишь глядел на него и на дыру в двери. Долго глядел, думал… соображал.
— Скажи мне, сволочь ты эдакая, зачем дверь мою сломал?
— Не сломал, а прогрыз. Это разное.
— Сути не меняет!
— Ну, — уселся, яростно почёсывая ухо. — Если бы ты её перед моим носом не захлопнул, я бы и не грыз. А то смотри, какой важный птыц… побежал, зачем-то попытался скрыться… я еле-еле тебя догнал.
В памяти возникла картинка его пасти на моей…
— Так ты же сожрать меня пытался!
— Не пытался, а сожрал. Почти. Нутро не дало сомкнуть клыки на твоей бедной шейке, почувствовал что-то своё, родное! — ворчливо произнёс он, отвернувшись.