Елена сначала не поняла про дно, затем вспомнила, что у горцев не приняты обычные похороны или сожжение покойников. Мертвеца по возможности обезглавливали, череп вываривали до голой кости, чтобы положить в родовой склеп, а тело бросали в реку - пусть уносит как можно дальше быстрым течением. Втихую поговаривали, что из котла с вареной головой должны были отпить по кружке все участники процесса.
- Ладно, приступим, чего воду толочь, - решилась Елена.
Марьядек витиевато, энергично выругался и стиснул зубы, готовясь к боли.
- Мне что делать? - спросила Гамилла.
- Перетяни вот здесь шнуром и тут держи, - указала медичка и сделала первый надрез, чтобы немного расширить рану и увереннее вставить рогульку.
Марьядек богохульно посулил найти мерзавца, который насторожил самострел, и вставить наконечник ему в зад, однако держался горец хорошо, ногой не дергал. Пантин смывал кровь, бегущую алыми струйками по волосатой ноге, арбалетчица довольно ловко помогала и, надо думать, мотала на ус практику. Пахло костром и подгоревшей кашей на завтрак, а также вкусным курино-рыбным бульоном от томящейся в печи юрмы. Крестьяне продолжали возиться с капустой, теперь среди них прибавилось женщин. Всего на заквашивании работало десяток пейзан или около того. Фрельсова дочь обносила их разбавленным пивом и попутно кормила поджарых куриц, что шатались где угодно и клевали все подряд. Птицы были спортивны, подтянуты и раза в два мельче земных. Гостей угощали завтраком на столе, который вытащили из дома во двор, чтобы не дышать гарью внутри. Раньян выспрашивал дорогу, фрельс чертил условную карту угольком прямо на столешнице.
Операция много времени не отняла, приспособление себя оправдало, хотя в принципе аккуратная работа скальпелем привела бы к тому же результату.
- На память, - Елена вручила белому, как мел горцу черный раздвоенный наконечник. - Говорят, талисман можно сделать на удачу.
- П-п-продам, - пообещал Марьядек. - И деньги пропью. За то, чтобы сдохла паскуда.
- Тогда давай сюда, - Гамилла без стеснения забрала железку из слабых пальцев раненого. - В счет оплаты пойдет. Сами продадим.
Елена хотела едко пошутить насчет самоназначенного казначея, но была слишком занята постоперационной обработкой.
- Так… - вслух задумалась она. - Тебе здесь отлежаться дадут?
- Дадут. Рады не будут, но хозяин старый устав чтит, хворого за околицу не выбросит.
- Тогда сейчас шить не буду, не дай Параклет нагноение под швом начнется. Без меня или другого хорошего лекаря рану не вычистить, так что ногу можно будет пилить сразу.
Пациент шумно сглотнул и дерганым движением вытер со лба обильный пот.
- Продез…промоем сейчас от яда, перевяжу начисто. Повязку будешь менять раз в день, только прокипяченную и только вымытыми руками. С мылом. Я покажу как. Понял?
Марьядек закивал.
- Если через три дня гноя не будет, можно еще раз промыть и тогда уж зашить. И чтобы снова все прокипятить перед шитьем. Если будет, рану раскрыть, чтобы все вытекало свободно, дважды в день промывать соленым раствором. Пару недель потечет и пройдет. Отделаешься шрамом.
- А если не пройдет?
- Тогда можешь искать пилу.
Елена взяла плошку с крепким солевым раствором, который намеревалась использовать вместо спирта для финальной дезинфекции.
- Будет больно.
- Вот это новость так новость, - выдавил сквозь зубы Марьядек, зажмуриваясь.
Закончив, Елена тщательно отмыла инструмент и руки.
- Пять грошей.
- Б-будет, - пробормотал измученный горец. - Отлежусь чуть-чуть и отпорю.
- Чего?
- В кошеле с-с-столько нет. М-м-много. Заначка в поясе за-а-ашита.
- Ясно.
Елена оставила пациента полежать и занялась укладкой медицинского набора. Гамилла куда-то делась, наверное, отправилась проверять как там Гаваль, которого арбалетчица охраняла по договору еще то ли день, то ли два.
- Глотни, - Пантин дал медичке флягу из настоящего серебра, грубоватой работы, но вместительную. Елена машинально глотнула, внутри оказался не алкоголь, как следовало бы ожидать, но сладкий отвар с привкусом лакрицы и шиповника.
- Спасибо, - поблагодарила женщина, возвращая флягу.
- Всегда пожалуйста, - ответил Пантин, завинчивая крышку в виде шутовского колпачка.
- Устала, - пожаловалась Елена, вытягивая руки, внимательно глядя на пальцы с обстриженными едва ли не под корень ногтями. - Хочу маникюр, увлажняющий крем, пилинг-скраб и масло для кутикул. А еще нормальные прокладки вместо мудацких трусов. Готова убить за прокладки. Но их нет, и не будет.