Юло понаблюдала за схваткой и сказала, не оборачиваясь:
- Итак? Я готова тебя выслушать. И заметь, я не жду твоих оправданий, а сама предлагаю высказаться. Цени это и не злоупотребляй последними каплями моего доверия.
Курцио отступил на шаг, заложил руки за спину. В такие моменты нарочитая вычурность, неудобство парадного платья Сальтолучарда ощущались особенно остро. К тому же выглядело глупо, учитывая, что женщина оделась по континентальной моде.
- А знаешь… Забавно, - сказал мужчина. Курцио понимал, что бежит по волнам, даже не скованным льдом, но решил: в данном случае можно рискнуть по образу князя Гайота. Если от тебя ждут одного, сделай другое, но аккуратно, не слишком перебарщивая.
- Что здесь кажется забавным? - все так же, не оборачиваясь, спросила женщина.
- Сколько лет прошло… - задумчиво сказал Курцио. - Когда-то мальчик и девочка, а затем юноша и девушка мечтали. Одинокие, никому не нужные, изгои в собственных семьях. И куда привели те мечты? В столицу мира. Я бы сказал, это поэтично.
Юло развернулась на четверть и смерила Курцио строгим взглядом, в котором сквозила ирония на грани сарказма.
- Друг мой, изгоем был ты. А я всего лишь уродливым ребенком, итогом смешения двоюродной и троюродной крови в пяти поколениях. И это ты мечтал, я лишь слушала, потому что ты единственный по-доброму общался с косоглазой длинношеей уродиной. С другой стороны косоглазая уродина была единственной, кто дружил с юным и нищим Мальтом…
Она вздохнула, на сей раз с искренностью, бог знает, напускной или подлинной.
- Что ж, будем считать, ты успешно провел смычком по струне ностальгии. Я не стану милосерднее, но выслушаю все, что ты скажешь. Однако не трать мое время попусту.
Юло снова вздохнула и сделала шаг к собеседнику.
- Курц, ну почему ты такой дурак? - вдруг спросила она, уже почти как настоящий человек. - Ведь все так хорошо шло… Еще пара лет и ты стал бы моим помощником, вторым человеком в Совете Золота. А затем… кто знает… Женщине дожем не бывать, но ты смог бы. И мы вдвоем…
Она красноречиво развела руками. Курцио с грустью повторил ее жест и сказал:
- Потому что иногда следует сунуть принципы туда, где лежат тряпки для нужника. А иногда нет. Я тогда сделал выбор, и, быть может, Двое направили меня.
- Я слушаю. Что за убогий заговор вы организовали?
Лицо женщины превратилось в невыразительную маску, глаза застыли, как раскрашенные шарики мрамора. Стало ясно, что струна печальной ностальгии замерла, и пришло время говорить строго по делу.
- Это не заговор, - серьезно и рассудительно вымолвил Курцио. - Это скорее объединение разумных и неравнодушных людей, которые стремятся заглянуть в будущее. Предугадать его и по возможности изваять, как скульпторы.
- Претенциозно. Пока вы лишь разозлили достойного учителя, которого, кстати, мы выписали с далекого юга, лучшего из лучших. Он, к слову, собирается вызвать хамского графа на поединок чести.
Курцио искренне фыркнул, не сдерживая улыбку.
- Лжебог ему в помощь, - развеселился мужчина. - Если вы цените этого наставника, лучше отговорите. Шотан воспользуется правом выбора оружия и прикончит глупца.
- Да?.. - Юло на мгновение задумалась. - Похоже, ты ценишь этого выскочку.
- Заветы предков, - со значением вымолвил Курцио. - Знать пользу всякого инструмента, счесть ее и применить во благо. Возможно, ты обратила внимание на то, что наш… убогий заговор объединил очень интересный круг людей. Но прежде чем перейти к нему я позволю себе задать вопрос.
- Спрашивай.
- Сколько денег в казне Сальтолучарда? В данный момент.
- Курц, ты рехнулся? - без обиняков осведомилась Юло. - Напоминаю, ты в опале и с учетом последних выходок имеешь хорошие шансы вернуться домой с платком на шее.
- Формально я все еще член Тайного Совета, пусть и на правах особого советника. Никто не освобождал меня от обязанностей и прав, а они были перечислены вполне ясно. Я могу задавать подобные вопросы, на свой страх и риск, рассчитывая, что их обоснованность будет одобрена после Советом… или его представителями.