Наконец спуск завершился. Дно «глобулы» (или каверны, или черт его знает, как в геологии назывались такие вещи) было настоящей пещерой в миниатюре. Она походила на чашу, середина которой представляла собой озерцо, питаемое источником прямо в стене. На воду было холодно даже смотреть. У самого края природно-искусственного бассейна стояла высокая фигура в одеянии, похожем одновременно и на плащ, и на длинный кафтан с оторочкой и декоративными пуговицами в несколько рядов.
— Вы искали общения со мной? — осведомилась Елена, решив, что, пожалуй, из обещанных Ульпианом встреч вторая будет куда интереснее первой.
— Да.
Голос был приятный и в то же время… безликий. Мягкий, хорошо поставленный, но будто лишенный интонации, эмоций, вообще какой бы то ни было индивидуальности. Елене вдруг подумалось, что, быть может, так воспринимают ее собственную речь — правильную и абсолютно без акцента.
Елена чуть вздрогнула, сильнее сжала камень в кулаке. Перед ней определенно стояла женщина, очень красивая. И определенно не человек или, по крайней мере, не совсем человек. Ее волосы, подстриженные чуть выше плеч, в призрачном голубоватом свете казались пепельными, лицо будто выточили из серого турмалина. Из-за этого создавалось впечатление, что в каменном гроте стоит каменная статуя невероятной красоты и совершенства, вырезанная самим Темным Ювелиром. Глаза на первый взгляд были вполне человеческими, никаких бельм, однако при более внимательном рассмотрении становилось заметно, как зрачки слегка искрятся жемчужным светом. На голове женщины покоилась диадема сложной и массивной конструкции, причем казалось, что ее оригинальное предназначение — закрывать верхнюю часть лица, а сейчас украшение просто сдвинули к затылку на манер старинного шлема.
— Маг, — вырвалось у Елены. — Колдунья.
— К твоим услугам, — слегка поклонилась женщина, подбрасывая на ладони небольшой мешочек темно-красного цвета..
— Настоящая магичка, — растерянно повторила Елена. Она поневоле ждала чего-то, вернее кого-то в стиле «Ведьмака», то есть убийственно прекрасную личность, косметически отшлифованную волшебством. В какой-то мере так и получилось… В какой-то мере.
— Да. Одна из сильнейших в мире. В общем, и в частности. В основном я занимаюсь прорицанием и послевидением.
— После… видение?
— Да. Зачастую мало знать, что произошло. Любой пересказ может солгать. Любые наблюдаемые последствия всегда лишь часть целого. Для объективной точности нужно видеть. Этим я и занимаюсь. В числе прочего.
У колдуньи была странная манера излагать свои мысли. Вроде бы она говорила как обычный абориген, просто хорошо образованный, с поставленной речью, но Елене казалось, что с ней общается такой же пришелец, описывающий местным языком понятия совершенно иного уровня.
Елена помолчала, лихорадочно соображая, что здесь можно сказать. Колдунья так же молча смотрела на лекарку, чуть склонив голову.
— А с вас… — Елена подумала и решила, что раз к ней обращаются запанибрата, отчего бы не ответить тем же. — С тебя не рисовали картин? Или скульптуры…
— Случалось, — едва заметно улыбнулась жемчужная женщина. Губы у нее казались тонковаты, обычному лицу они придали бы выражение снисходительной гримасы. Однако у магички лицо было необычное. — Очень давно.
— Компания долгожителей, — пробормотала Елена.
— Это естественно, — жемчужная дама качнула рукой с мешочком, который подозрительно зашуршал, будто внутри перекатывались косточки. — Долгая, в идеале вечная жизнь и здоровье суть заветная мечта с той поры как люди осознали неизбежность смерти. Естественно, что все необычные умения и возможности направлялись в первую очередь на решение этой задачи, не так ли?
Елена обдумала мысль и решила, что она вполне здрава.
— Ну, теперь я знаю, кто ты, — вымолвила рыжеволосая, отбрасывая камень. — Быть может, ты скажешь, кто я?
— Кто ты? — переспросила женщина. — Давай проверим.
Она распустила завязки на мешочке, Елена снова подобралась, ожидая чего угодно, в том числе атаки каким-нибудь могильным артефактом. Однако внутри оказались вполне обычные гадательные плашки сродни тем, что раскидывают нищие на рынках и близ кладбищенских ворот. Колдунья присела на колено и высыпала деревяшки у самой кромки воды. Елена отметила, что плашки необычные — не плоские, а брусочками, очень грубо и неумело сделанные, к тому же старые на вид, потемневшие от времени. Похоже, никто не сглаживал острые углы и грани, но дерево стесалось, скруглилось естественным образом от множества касаний.
Обычно гадание подразумевало три деревяшки, но магичка, видимо, пользовалась другой системой. Глядя прямо в лицо Елены, она вслепую перемешала бруски, каждый не больше детского мизинца. Начала извлекать по одному кончиками пальцев с ухоженными ногтями, цепляя, словно мяур когтями. Выложила три деревяшки, сделала паузу и выбрала еще столько же. Шесть в два ряда. Загадочные, грубо выцарапанные символы ничего не говорили Елене, поэтому она спросила:
— И что это значит?
— Это значит, что выпало три знака сущности и три знака состояния. Ни одной литиры субстанции, сиречь стихии.
— Яснее расклад не становится. Для меня.
— Гадание не определено, в таких случаях используется еще одна, седьмая литира, которая венчает расклад и придает ему завершенный вид, наделяет очевидным смыслом. Опасная практика, ведь неудачная схема вполне может забрать душу гадателя, увести в лабиринт отражений старых символов. Попробуем?
— Думаю, вопрос риторический, — пожала плечами Елена, вспоминая мечника с бритвенным клинком и его подготовку зрителей к опасному, но заведомо успешному трюку.
— Именно так, — согласилась жемчужная дама. — Вытянешь седьмую?
Елена опять сглотнула горькую слюну. Фокус моментально перестал быть забавным и интригующим.
— Отчего бы и нет? — решительно сказала она, не чувствуя решительности.
Чтобы выполнить условия гадания требовалось тянуть не глядя. Елена стиснула зубы, прикидывая, не в этом ли смысл всей манипуляции? Подобраться ближеи, заставить отвернуться жертву… а затем стремительная атака. Превозмогая страх, она поджала губы и вытянула деревяшку. Мешочек внутри показался холодным, будто обложенный льдом.
— Не хочешь взглянуть? — с легкой иронией осведомилась гадательница.
Елена посмотрела — ничего. На бруске не было ничего, лишь сглаженный временем заусенец, будто нож резчика или зубец пилы выломал больше чем следовало. Лекарка разжала пальцы, деревяшка с тихим стуком упала, затерявшись среди товарок.
— Всегда одно и то же, — сказала магичка. — Всегда…
В гроте повеяло холодком. Вроде бы неудивительно, даже естественно, учитывая, что пещера находилась довольно глубоко и омывалась ледяной водой из глубин. Но… какой-то неприятный был морозец. Неестественный.
— В этом и заключался фокус? — внезапно догадалась Елена, отступив на шаг. — Чтобы гадание завершила именно я?
— Да.
— И что это значит?
— Ничего. И все в то же время, — ответила женщина в плаще. — Пустота. Неопределенность. И Завершение всего.
Елена тяжело вздохнула и сказала:
— А можно как-нибудь подробное? Я понимаю, что разговор загадками это магическая традиция, однако она утомляет даже в малых дозах. А когда сразу два колдуна вьют нить из свиной шерсти, это уже надоедает.
Елена ожидала, что магичка станет петлять и заранее напряглась, ведь средств как-то добиться внятных ответов без насилия не просматривалось. Кроме того, женщина осознала промашку с оговоркой насчет двух колдунов. Но жемчужная дама ответила неожиданно просто и по делу:
— Любое гадание на самом деле суть отражение личности гадателя, его навыков и внутренней силы. Внешние предметы не дают ответ, они всего лишь позволяют вытащить его из сознания гадателя.
— Тогда мне тянуть смысла не имело, — здраво заметила Елена. — Я не умею гадать. И я не маг.
«А жаль…»
— Вот именно, — шевельнула рукой колдунья. — Вот именно. И, тем не менее, результат, скажем так, прорицания на тебя, закончился тем же, что и всегда.