Тем временем отгуляла свои премиальные выходные Эмма, и наша с тёзкой жизнь резко улучшилась. Пусть разлука оказалась недолгой, встречу мы отметили в таком угаре, будто не виделись уже не знаю сколько. Умотались мы, конечно, знатно, но оно и к лучшему — говорили потом об институтских делах, уже не отвлекаясь на сладостные телодвижения.
— Круто Карл Фёдорович взялся! — оценила Эмма мой рассказ. — Но оно и правильно, нельзя тут по-другому, никак нельзя.
— Ты-то свои предложения написала? — спросил я.
— Успею ещё, — отмахнулась женщина. — Я тут поговорила с Бежиным, — ну да, о деле Эмма не забывала и прежде чем мы друг до друга дорвались, успела и осмотреть пациента, и побеседовать с ним, — и знаешь, мне понравилась его задумка об училище при институте…
— И чем же она тебе понравилась? — стало мне интересно.
— Я же говорила тебе о высшем и низшем видах целительства, — напомнила она. — Добавлю, в низшем виде тоже далеко не все могут достичь таких успехов, как Николаша Михальцов, очень многие так и останутся на самом начальном уровне. Но даже с такими способностями они могут помогать людям. И почему бы не выучить их, не дать им раскрыть свои таланты? А если их обучение будет подтверждено установленной аттестацией, то наша медицина получит немало сестёр и фельдшеров, способных исполнять свою службу намного лучше тех, кто имеет обыкновенное образование!
Хм, не поспоришь, неплохо придумала. Не знаю уж, что и как с другими способностями, а вот по целительской части толк от таких училищ и правда был бы ощутимый…
— Тёзка твой, кстати, когда сестру свою приведёт? — Эмма показала себя прямо-таки мастерицей напоминаний.
— Прости, не до того нам с ним сейчас, — поспешил я защитить дворянина Елисеева от подозрений в безответственности. — Но как только, так сразу.
— Как только, так сразу? — переспросила Эмма и весело хихикнула. — Ну ты и умеешь сказать! И где такого набрался-то?
Ах ты ж, чёрт! Который уже раз, расслабляясь с Эммой, прокалываюсь! То с тогдашними моими шмотками, то со словечками и выражениями… И ведь не не удержишься в такой-то обстановке, вот что самое страшное. Опять же, расслаблены мы были настолько, что наиболее действенный способ отвлечь внимание подруги от скользкой темы — распустить руки — оставался для меня недоступным ввиду полного удовлетворения на данный момент тех самых желаний и потребностей. Пришлось перевести разговор снова на тему Бежина — кажется, помогло. Вот только надолго ли?..
Глава 31
Служебная рутина
— Да мать же её!.. — Тёзка затормозил, переключил передачу, развернулся и отъехал на исходную позицию.
— Отдохни, — посоветовал я. — И давай-ка подумаем, что у нас не так.
— А чёрт его знает! — своё недоумение дворянин Елисеев выразил очень уж эмоционально. Впрочем, право на такую эмоциональность имел он полное и неоспоримое — вот не получалось у нас ничего, хоть ты тресни!
Что, по идее, должно было получиться? Да вот, задался тёзка вопросом: если он может телепортировать себя, любимого, других людей и даже машины, то почему бы всё это не совместить? В смысле, почему бы не телепортироваться из точки А в точку Б не просто так, а двигаясь в автомобиле и этим самым автомобилем управляя?
Идея эта пришла в нашу общую голову не просто так. Поскольку рано или поздно отбывать в Покров тёзке придётся, встал вопрос, как бы устроить так, чтобы очередной наёмный убийца опять не лишил жизни совершенно постороннего человека. Вот дворянин Елисеев и додумался до того, чтобы навестить родительский дом на своей «Яузе», на ней же вернуться потом в Москву, но не обычным порядком, а через телепортацию. Выглядело оно более чем привлекательно — уж обеспечить отсутствие чужих глаз на старте и на небольшом участке, куда должна прибыть машина в Покрове, всяко проще и надёжнее, чем охранять тёзку с автомобилем всю дорогу. То же самое и на обратном пути — прикрытием в Покрове озаботится Греков, а в Москву «Яуза» попадёт туда, где никого чужого быть попросту не может, да хоть в тот же Кремль. Надворному советнику Денневитцу идея ожидаемо понравилась, и он дозволил проведение опытов на полигоне лейб-гвардии Кремлёвского полка недалеко от подмосковной Балашихи. Вот только опыты эти так пока и оставались безуспешными.
Обязанностей внетабельного канцеляриста Елисеева по освоению возможностей Михайловского института в плане обучения чинов дворцовой полиции и иных служб никто, кстати, тоже не отменял, и неудачные автомобильно-телепортационные эксперименты тёзка чередовал с поездками в институт, чему мы оба были только рады — ведь в институте нас помимо важных и серьёзных дел ждала Эмма. Она, кстати, тоже изложила свои соображения по нормализации работы института. В основном это была довольно толковая проработка идеи Бежина, разве что с явным уклоном в обучение целительству, но тут, что называется, ей и карты в руки.