— Итак, Виктор Михайлович, с почином! — провозгласил Денневитц и мы все втроём (вчетвером, конечно, но мы с тёзкой эту подробность опустим) дружно махнули рябиновой настойки на коньяке, ради такого случая Карл Фёдорович не только дозволил выпить, но сам же распитие и организовал. Разумеется, на гордое звание пирушки оно никак не тянуло — ещё выпили за то, чтобы первая награда не стала последней, на том и закончили.
— Учреждение секретного отделения в Михайловском институте — дело уже решённое, — пересказывал Денневитц последние новости, — буквально на днях последуют все положенные для такого случая распоряжения. Так что готовьтесь, Виктор Михайлович, вам предстоит самому и участвовать в делах отделения.
— И в каком же качестве, Карл Фёдорович? — поинтересовался тёзка.
— Вас будут командировать в отделение для решения тех или иных задач, что встанут по мере его действий, — ответом своим Денневитц вроде бы вносил пояснения, но в действительности напустил ещё больше туману. Что за задачи такие, что тёзка будет с ними делать, чего вообще от него тут ждут — у нас обоих не было на сей счёт ни малейшего представления.
— Я полагаю, задачи мне будут ставиться позже? — всё же спросил дворянин Елисеев. Спросил больше из желания показать своё отношение к напущенному туману, нежели с надеждой на ответ, но, как ни странно, ответ не замедлил последовать.
— Помните, вы говорили, что для развития и совершенствования ваших способностей необходимо систематическое обучение? — вернулся Денневитц к давнему, ещё до мятежа, разговору.
— И сейчас то же самое скажу, — уверенно заявил тёзка.
— Вот именно это и будет вашей главной задачей, — усмехнулся Денневитц. — А относительно иных задач ещё посмотрим.
А вот это нам с тёзкой понравилось. Очень понравилось. Уж не знаю, кто там принял такое решение — Денневитц или кто повыше чином, но смотрелось оно мало того, что правильным, но ещё и изящным. Нам же и правда нужно способности тёзкины развивать, вот и займёмся. Причём займёмся в почти что идеальных условиях! Начнём с того, что после визита жандармов, гвардейцев и дворцовой полиции, а также всего, что за тем визитом последовало, дворянина Елисеева в Михайловском институте будут просто бояться. Десять раз подумают, прежде чем устроить ему какую-нибудь пакость, подумают — и наверняка не сделают. А если тёзке покажется, что учат его не тому или не так, то секретное отделение в институте уже будет, так что в случае какой недобросовестности преподавателей и припугнуть чем найдётся, и приструнить, если не шибко испугаются. Да и не только обучение само по себе станет для тёзки доступным, но и его методики в полном объёме. Да уж, удружил Карл Фёдорович, ох и удружил! С таким начальством и служить не в тягость, чего уж там!
— Кстати, Виктор Михайлович, — вернул нас с дворянином Елисеевым с небес на землю титулярный советник Воронков, — есть у меня кое-какие новости и по вашему делу…
Нет, ну не день, а прямо праздник какой-то!..
Глава 5
Ученье — свет
— Вы же, Виктор Михайлович, как я понимаю, со Шпаковским Александром Ивановичем занимались? — вопрос доцента Кривулина застал нас с тёзкой врасплох.
— Сергей Юрьевич, это вообще-то закрытые к разглашению сведения, — попытался тёзка его урезонить. — Уж простите, но я вынужден спросить, откуда они вам известны?
— Виктор Михайлович, вы для меня человек, конечно, новый, — с лёгким укором принялся отвечать доцент, — но уж Александра-то Ивановича я знаю, и что учил вас именно он, вижу.
— А как вы это видите, Сергей Юрьевич? — стало интересно нам обоим, поэтому пресекать тёзкино любопытство я и не пытался.
— Понимаете ли, Виктор Михайлович, — Кривулин устроился поудобнее и принялся излагать хорошо поставленным голосом: — Александр Иванович был одержим двумя идеями. Да-да, именно одержим! Телекинезом с телепортацией и развитием чужих способностей через обучение и упражнение.
— Чужих? — переспросил тёзка. — Не своих?
— Да-да, именно чужих! — доцент аж воздел палец. — Сам-то Александр Иванович особыми способностями не блистал, за исключением разве что исключительного, уж простите за грубость, звериного прямо-таки чутья. Его обмануть, это как следует постараться надо было, да и то, — Кривулин махнул рукой, — никому почти и никогда не удавалось.
Я аж прямо почувствовал, как подскочила тёзкина самооценка. Ну да, ему-то обмануть Шпаковского очень даже удалось. С моей, конечно, помощью, но именно что с помощью, так что повод возгордиться у дворянина Елисеева имелся неоспоримый.