Я вспомнил, как Воронков со слов Грекова рассказывал, что вечером при выезде дворянина Елисеева в Москву никто из Покрова в столицу не звонил и телеграмм не слал. Но это было установлено на городской телефонной станции и городском же телеграфе. Но что если кто-то звонил из Москвы в Покров? Отметили бы этот звонок на покровской станции? Хотя маразм какой-то, конечно. В таком случае звонящий должен знать, когда именно позвонить, а это уже по разделу ненаучной фантастики. Но почему-то перед тем, как эта мысль меня покинула, я успел сделать в памяти заметку — разобраться с технической стороной вопроса. Даже не знаю, на кой оно мне надо, но…
Тем временем тёзка продолжал учение у доцента Кривулина, старательно постигая пропущенные Шпаковским основы применения и понимания своих способностей.
— А знаете, Виктор Михайлович, — где-то к концу второго месяца занятий задумчиво выдал Кривулин, — вам, пожалуй, пора познакомиться с новыми для вас практиками. Что скажете насчёт целительства?
Тёзка предсказуемо согласился, и после занятий заглянул в секретное отделение, где ему тут же выдали справку о госпоже Кошельной, урождённой Ржеусской, Эмме Витольдовне, у каковой госпожи Кривулин и рекомендовал дворянину Елисееву учиться тому самому целительству. Дамочка оказалась наследницей польских эмигрантов, бежавших в Россию от ужасов Краковской революции, в свои тридцать четыре года успела побывать замужем за известным хирургом Даниилом Кошельным (даже далёкий от медицины тёзка о нём слышал), овдоветь, растила дочь и в данное время отрабатывала по судебному приговору исправительные работы с удержанием в казну части заработка. Начальник секретного отделения ротмистр Чадский минуты на три задумался, но всё же обучаться у госпожи Кошельной внетабельному канцеляристу Елисееву дозволил, к чему тёзка, наскоро перекусив в институтской столовой, и приступил.
В жизни Эмма Витольдовна выглядела ещё интереснее, чем в справке о себе. Невысокая, с великолепными формами, приятным лицом и пышной причёской, она смотрелась очень и очень миловидной, но то ли не сильно хотела производить именно такое впечатление, то ли как-то очень уж своеобразно пыталась придать своему облику побольше важности. Даже я заметил, что платье госпожи Кошельной, явно шитое на заказ, и шитое очень хорошо, отличалось пусть и лёгкой, но старательно подчёркнутой старомодностью, а ещё более старомодного вида очки со стёклами без диоптрий добавляли Эмме Витольдовне не важности, а скорее сухости и отстранённости. Всё это усугублялось очень уж неопределённым цветом густых волос — они были и не серыми, и не седыми, и уж всяко не платиновым блондом, но какими-то между всем этим средними.
Но уже очень скоро мы с дворянином Елисеевым убедились в том, что эти непонятные опыты с собственной внешностью на знании госпожой Кошельной своего дела никак не отражаются. К появлению ученика дама отнеслась предельно серьёзно и ответственно, и сразу же заявила ему, что есть два вида целительства, и первая её задача — определить, какой из них тёзке доступен.
Честно говоря, когда Эмма Витольдовна определила способности, проявленные тёзкиной старшей сестрой и Николаем Михальцовым, как «низший вид целительства», мы чуть не выпали в осадок. Надо же, Ольга заживила серьёзную рану, избавила подругу от вирусной инфекции, тот же Михальцов вылечил отца от печёночных колик, уж не знаю, как это называется по науке, и нате вам, пожалуйста — низший вид! Однако же, когда госпожа Кошельная принялась говорить о высшем виде, нам обоим пришлось согласиться с тем, что целительство в исполнении Ольги и Николая действительно стоило отнести к виду низшему.
— Нетрудно исцелять, когда видишь страдания человека и понимаешь, где у него болит, — объясняла Эмма Витольдовна, надо отдать ей должное, просто и доступно. — Но избавление от боли далеко не всегда становится избавлением от болезни. Именно здесь и необходим высший вид целительства — умение узнать и понять, чем человек болен и исцелять его правильно даже в тех случаях, когда болезнь протекает без видимых или ощутимых проявлений. Сумеете ли вы, Виктор Михайлович, заниматься целительством высшего вида, нам с вами ещё предстоит установить. Если я увижу ваши к тому способности, мы продолжим ваше обучение, если же нет, практиковать целительство низшего вида вы можете уже сейчас. Итак, Виктор Михайлович, будем выявлять вашу способность к правильному исцелению?