— Однако же, — надворный советник поднял ладонь, привлекая тёзкино внимание и показывая, что разговор ещё не закончен, — прежде чем вы начнёте готовиться к преподаванию, необходимо закончить неприятное дело с Хвалынцевым. Окажите Эмме Витольдовне помощь в осмотре этого Бежина, возможно, и удастся открыть подноготную столь неприглядного происшествия. Но это уже завтра, сегодня отдыхайте.
На том Денневитц тёзку отпустил, вот тут я и напомнил товарищу о нашей давнишней беседе. Правоту мою тёзка признал, да и куда бы ему тут деваться, но больше его занимало дело, назначенное на завтра. Меня, впрочем, уже тоже.
…Сумасшедший дом Михайловского института устроился в усадьбе, отдельно стоявшей неподалёку от подмосковного села Косина. Глухой кирпичный забор смотрелся даже помрачнее привычных в прошлой жизни железобетонных, крашеные в чёрный цвет железные ворота только добавляли мрачности наружному облику заведения. Надолго мы у ворот не задержались, видимо, охрану предупредили заранее. Вид территории внутри столь тоскливо смотревшегося ограждения оказался тоже не шибко приятным. Пусть и было всё засажено кустами, сейчас, в марте, они и сами по себе смотрелись грустно, и отсутствие листвы делало хорошо заметными железные решётчатые заборы, которыми территория делилась на участки, крайнее, замечу, небольшие. Главное здание, крашеное серо-голубым, выглядело бы ещё прилично, если бы не характерные решётки на окнах и не всё такие же чёрные железные двери. Какие-то небольшие домики, стоявшие отдельно, тёзка рассмотреть не успел.
Прибыли мы целой делегацией в составе дворянина Елисеева, Эммы, Кривулина и Чадского, встречал нас главный врач Андрей Владимирович Дёмин, хорошо сложенный улыбчивый брюнет, очень уж похожий на доктора Менгеле [2], и главный надзиратель Ефим Васильевич Стольцев, медведеподобный гигант с грубым, но неожиданно добрым лицом. Ну прямо оба такие белые и пушистые…
Нас проводили в комнату с минимумом прочной деревянной мебели — стол, стул, табурет и кушетка с тонким ватным матрасом, туда же принесли ещё три стула и попросили недолго подождать.
Пациента Стольцев привёл и правда уже скоро. Невысокий человечек неопределённого возраста когда-то, судя по обвислым щекам, имел лишний вес, но сейчас был болезненно худ, что нередко бывает с наркоманами. Содержали Бежина в относительном порядке — волосы чистые и подстриженные, побрит, хотя не шибко аккуратно и, похоже, вчера. Одет он был в серую фланелевую пижаму, под которой виднелась не особо свежая белая полотняная рубаха, и войлочные тапки на босу ногу. Своё полное имя — Юрий Иванович Бежин — он назвать смог, пусть и не очень уверенно, но сколько ему лет, вспомнить не сумел, хотя, похоже, честно пытался.
Эмма велела Бежину снять тапочки и лечь на кушетку, выполнил он её распоряжение безропотно. Тёзка пододвинул даме стул, она уселась и взяла пациента за руку. Рука, кстати, выглядела чистой, с коротко постриженными ногтями без чёрной каймы, но вообще, сочетание чистого тела и несвежего белья смотрелось как-то подозрительно и большого доверия не внушало.
Эмме хватило с полминуты подержать руку Бежина, чтобы он погрузился в сон, после чего тёзка уселся с другой стороны кушетки и тоже взял больного за руку. Зрелище, открывшееся мне через тёзку, не радовало — организм больного был изрядно изношен и практически весь испещрён следами нездоровых изменений. Оценить возможность избавления пациента от наркотической зависимости дворянин Елисеев не мог, я подавно, да и Эмма, насколько удавалось чувствовать её через Бежина, пребывала в явном расстройстве. Тяжёлый случай, короче. Очень тяжёлый. Но подумать, будто Эмма опустит руки, мог бы лишь тот, кто её не знает. За сознание Бежина целительница взялась не сразу, начала с печени и велела тёзке ей помочь. Конечно, о полном восстановлении нормальной работы органа говорить не приходилось, очень уж там всё было запущено, но, если верить Эмме, два-три года жизни мы господину Бежину подарили. Подправила Эмма ему и сердце, добавив ещё год-другой на этом свете, и лишь затем попыталась проникнуть в сознание пациента.
Беда тут оказалась в том, что давалось ей это с большим трудом, а дворянин Елисеев особо помочь не мог, не хватало тут тёзке ни сил, ни опыта. С силами у Эммы сейчас было примерно то же самое, зато опыта у неё оказалось достаточно, чтобы быстро найти правильное решение.
— Не пытайся ничего делать с ним! — скомандовала она. — Меня поддержи!