Прошли месяцы, и она стала нам помогать. Оказалось, что Ринн ловчее любого из нас, а её слух и зрение превосходит кого–либо на моей памяти. Она стала охотницей, прекрасно владеющей копьём и луком. Спустя ещё годы, её, помимо внешности, было не отличить от нас. Конечно, она до сих пор остаётся скромной и застенчивой. Подними голову Ринн, я нисколько тебя не принижаю. Умница. По большей части, это, наверное, всё, Ламлис. За последние четыре года ничего не поменялось, но, как она говорила когда–то, ночью ей приходили смутные образы из предполагаемого прошлого. Только теперь вряд ли она что–то вспомнит. Так ли это, Ринн?
Эльфийка кивнула, подтверждая слова старосты. Всё, о чём поведала Шантил ничуть не удивило Гумберга. В ответ пепельноволосый мечник рассказал свою, ничем не отличающуюся историю, о том, как он три года скитался по королевству Вестеросса, пока не начал меняться также. Шантил понимающе кивнула, заглянув мечник в глаза.
— Значит, ты действительно такой же, как и я… — Тихо прошептала эльфийка, но Шантил, сидящая на приличном расстоянии, всё равно её услышала. — Так кто же я?
— Я не знаю, как ответить на этот вопрос, Ринн. Но я рада, что ты была с нами всё это время. Жила, охотилась, спала под одной крышей со всеми нами. Но, также, возможно, что именно в Ламлисе ты найдёшь по–настоящему родственную душу, — проговорила эльфийка, смотря на покрасневшую девушку, — Возможно, твоё будущее переплетено нитями судьбы с ним.
— Исключено! — Громко возразила Тиа, привстав и смотря прямо на старосту не находящими покоя глазами. — Что это вообще за предл… Простите.
— Я не спрашивала тебя, Тиа. Это решение должна принят она, а не ты. — Холодно заметила Шантил, обращаясь к поклонившейся эльфийке.
— Но…
— Молчи, Тиа. — На удивление холодно наказала Шантил. — Что ты думаешь об этом, Ламлис?
— Мне всё равно, — ничуть не удивился наёмник, в отличии от дварфа. Почему то, он подозревал, что эта беседа закончится чем–то таким. — Она вольна делать что хочет и идти куда хочет. У каждого свой путь, я не верю в такое понятие, как судьба.
— Веришь или не веришь, это ничего не меняет, Ламлис. Ринн, ты до сих пор ничего не ответила.
Эльфийка замялась под тяжёлыми взглядами присутствующих. Она сидела, заламывая пальцы и молчала, пока не наткнулась на Фараэля. Он сидел, смотря на неё с теплотой. Увидев, как она посмотрела на него, он мягко улыбнулся, слегка кивнув.
«Как и думал, я уже знаю ответ.» — Подумал мечник, уже не ожидая очевидного ответа.
— Нет. Я останусь здесь. Тут мой дом, и если вы так хотите прогнать меня, госпожа Шантил… Прошу, позвольте мне остаться… Я жила здесь сколько себя помню и считаю это место моим домом! — Голос эльфийки, казалось, стал громче, избавившись от какой–либо робости.
Все отреагировали по–разному. Гумберг — продолжал молчать, Тордрак — ошарашенно смотря то на эльфийку, то на Шантил, Тиа — сначала замерла, а после широко улыбнулась, накинувшись с объятиями на Ринн, Фараэль — незаметно выдохнул, прикрыв глаза. Одна только Шантил сидела с ничего не выражающим лицом. Ринн молчала, как и Тиа с Фараэлем. Даже наёмник почувствовал витающие в округе напряжение.
— Я рада, что именно это твой ответ, Ринн. И я не в коем случае не пыталась тебя прогнать, дорогая. Где же это видано, чтобы кто–то отрекался от семьи? — Наконец, ответила эльфийка, тепло улыбнувшись.
Глава 6. Каменные Сердца: «Там, где верят в судьбу»
— Госпожа Шантил, позвольте задать нескромный вопрос. — Фараэль склонил голову, почтительно встав на колени.
Он единственный, кто остался внутри шатра, когда все разошлись. И до сего момента всё никак не решался задать один мучавший его вопрос. Староста же, казалось, до этого и не замечала его, занимаясь своими делами.
— Позволяю. — Эльфийка ответила, стоя к нему спиной и аккуратно перебирая травы. Заметив, как эльф замялся, она развернулась, придержав платье и посмотрела на него с сдержанным интересом. — Говори, Фараэль.
— …Благодарю.
Он замялся. Староста терпеливо ждала, не обращая на него особого внимания.
— К чему было всё это представление? — В этот момент эльф пожалел о своих словах, и внутренне сжался, готовясь к любой реакции госпожи.
Эльфийка ничего не ответила, продолжая смотреть в его большие, чёрные как смоль глаза. Фараэль же в свою очередь сильно напрягся, вжав голову в плечи, всё также стоя на одном колене. Увидев его реакцию, Шантил неожиданно прыснула, звонко засмеялась, окончательно смутив эльфа, и также неожиданно прекратила.
— Что именно тебя смущает, Фараэль? — Хитро улыбаясь, поинтересовалась Шантил.
— Ваши видения, духи и вправду показали отправить нас туда? И это всё?
Шантил молчала. Улыбка сошла с её лица, когда она, прикрыв глаза, громко вздохнула.
— Вы всегда можете… Нет, вы должны будете бросить их, если что–то будет угрожать вашим жизням. У меня нет желания жертвовать своими братьями ради незнакомцев. Если конечно, ты волнуешься о вашей безопасности.
— Но тогда к чему… Я всё еще не совсем понимаю. Точнее, я знаю, зачем мы это делаем, но для чего нам нужны эти двое. Дварф и «человек» никогда не должны были ступать на эту территорию. Даже чародеи обходят её стороной, а мы так просто…
— Разве не ты их привёл, Фараэль? — Староста перебила эльфа, вопросительно наклонив голову.
— Только потому что вы так сказали мне, госпожа.
— А, правда? — Шантил удивлённо хлопнула ресницами. — И вправду, вспоминаю, как посылала тебе сообщение. Знаешь, Фараэль, я чувствую, что нас подслушивают. У наших незнакомцев очень хороший слух.
— Госпожа, прошу, хватит играться…
— Я отвечу тебе на твой вопрос, Фараэль, не беспокойся. Так что прошу, слушай. — Бесцеремонно пресекла эльфийка.
Шантил вновь закрыла глаза. Эльф повторил за ней. Звуки вокруг, как ему показалось, исчезли, а время замерло. Но это не пугало эльфа, ведь сейчас, в этой тьме, были только он и его госпожа. Здесь не было места страху, боли и отчаяния. Здесь не было места лжи и притворству, только они вдвоём и больше никого.
«Судьба сама распорядиться, выживут они или нет. Ты прав, не это их предназначение, но то цена их пути, — мягкий голос эльфийки, как звонкий ручей, лился из пустоты, из смутных образов, возникающих в голове Фараэля, из него самого. Это ощущение было намного сильнее, чем тогда, в лесу, и это по–своему… будоражило кровь, — мне нет дела до тех, кто не верит в судьбу, но моя гордость не позволяет отпустить их и дальше по течению, оставив всё так. Если их судьба такая, какой я их видела, они выживут. Так почему же их не использовать во благо всех нас? Надеюсь, теперь ты понял?»
«Да, моя госпожа.» — Мысленно ответил эльф.
Шантил умолчала о том, что судьба одного из чужаков напрямую пересекается с судьбой эльфийки и всех здешних эльфов. И судьба эта несёт несчастья. Тень, ступающая за путниками, накроет каждый дом их поселения, коснётся каждого эльфа, поглотив всё без остатка. И это осознание пугало Шантил.
«Надеюсь, они не вернуться…»
— …Держат нас здесь, етить его, под словно зверьё в клетке.
— В смысле? — Вопрос друга вернул Ламлиса в действительность. Окружающие звуки, до этого затихнувшие, нахлынули с новой силой, сбивая с толку наёмника, но он быстро пришёл в себя. — О чём ты, Тордрак?
— Ты что, не слушал? Все эти взгляды! Не говори только, что не замечаешь их. Ещё и мясо это варанье, жёсткое, как кусок кары. — Дварф жаловался, сосредоточившись на том, чтобы оторвать зубами кусок никак не поддающегося ему мяса. — И на вкус такое–же.