Виртохвост взмахнул когтистой лапой, разломав копьё Синадэля и зарычал, поддавшись вперёд. Ещё одна стрела появилась буквально из воздуха, врезалась в морду твари, но так и не пробила чешую. Монстр отвернулся, закрыв глаза, и, прильнув к земле, развернулся, пытаясь сбить Синдаэля с ног. Тот ловко прыгнул, уйдя от атаки. Тварь, увидев это, ещё раз развернулась, и, в попытке сбежать, рванула в сторону, где была встречена растрёпанной, вспотевшей и очень, очень злой Тией. Копьё вонзилось в один из суставов, заставив монстра завыть, а следующий удар кинжалом прервал его мучения — лезвие вошло глубоко в голову через, легко проткнув глаз гада.
Поднялся ветер, с шумом захлопнув окно. Ламлис повернулся в сторону, рассматривая мрачное, затянутое плотными тучами небо. На земле, словно в зеркале, был такой–же плотный туман, застилавший поверхность земли. Где–то на террасе дома волшебницы скреблась собака — наёмник отчётливо слышал, как псина точила ногти об тёмное дерево. Раздался скулёж и звук исчез. Ламлис повернулся обратно.
— Откуда у этих дикарей стальное оружие? Копья и кинжалы — вот это вот всё? — Волшебница, отпив с небольшой чашки ароматный кофе, всё же задала вопрос, на который Ламлис не знал ответа.
— Гм, понятия не имею. Наверное, забрали у попавшихся им авантюристов, — предположил наёмник, — копьё и кинжалы самый лучший выбор для них, учитывая, что фехтованию эльфов никто не учил.
— Пф, и вправду. Извини, продолжай, пожалуйста.
Поднялся ветер и ущелье вновь заполонил свист. Раздался свирепый рык виртохвоста, потом — продолжительное шипение. И, наконец, звук исчез. Оставшиеся два виртохвоста отступали, шипя и выгибая плоские, покрытые толстой чешуёй и шипами, спины. Им оставалось недолго — бежать было некуда. Каменные, потрескавшиеся и в некоторых местах осыпавшиеся стены ущелья тяжело давили на них, угрожающе нависая над головами. Эльфы загоняли их, словно в капкан, к самому краю, где монстров поджидали костлявые и цепкие руки смерти. Руки, чьи пальцы были острей любых когтей.
— Мои стрелы не пробивают их чешую, а при таком ветре выцеливать глаза бесполезно. — Рядом с Ламлисом, бесшумно и мягко, как очень ловкая кошка, приземлилась Ринн. — Ты как, не ранен?
Наёмник молча кивнул. Повернулся в её сторону, осмотрел. Одежда эльфийки была сильно растрёпана, а в некоторых местах и вовсе порвалась, обнажая бледную кожу. Но, на удивление, (точнее, не на удивление), по ней не было видно, чтобы она была сильно запыхавшейся — ни тяжёлого дыхания, ни выступающих капель пота.
— Что? — Девушка проследила за взглядом Ламлиса, и, чуть смутившись, пояснила. — А, это… За ветки зацепилась. Встать можешь?
— Гм, да. — Ламлис поднялся. Теперь он стоял намного уверенней. И всё равно неуверенно проговорил: — Нужно помочь остальным…
— Уверен?
Девушка посмотрела на охотников, которые загоняли последнего из живых виртохвоста. Пепельноволосый мечник, уже было собиравшийся достать меч, еле–слышно хмыкнул. Что–то в его взгляде изменилось, а после он со странной насмешкой сказал:
— И вправду.
Тордрак, хромая, двигался рядом с Ламлисом и Фараэлем. Несмотря на то, что двигался он очень медленно, никто их эльфов ничего ему не говорил. Отчасти потому, что они и сами очень сильно устали. Ламлис шёл вперёд, до того момента, когда, чуть пошатнувшись в сторону, не остановился, вызвав обеспокоенный взгляд Ринн, так и не сказавшей больше ни слова. Наёмник обернулся, осмотрелся и заметил, как Тиа быстро отвела взгляд, а после и вовсе отвернула голову в другую сторону.
— Гм, что с остальными виртохвостами? — Безразличным голосом поинтересовался охотник.
Фараэль, идущий впереди с Сиандэлем и ещё одним эльфом, (тем, у которого сломана ключица), ответил, стоя к нему спиной:
— С ними разберёмся позже, не беспокойся. От вас мы больше не смеем просить ни о чём.
Ламлис гнусно улыбнулся, возобновив движение.
— Грх, почему они вернулись? — Процедил Тордрак, продолжая ковылять и держаться за бок.
— Отстали от нас. К сожалению, — тут Синдаэль неприятно усмехнулся, — мы были слишком заняты, чтобы что–то с этим сделать. Ну, ты понимаешь.
Пепельноволосый мечник сплюнул.
— А потом они встретились с другой группой и вернулись к нам, так что всё обошлось. — Добавил Фараэль.
— А твоя магия… Что это? Ты при мне положил троих или даже четверых этих тварей. — Шумно проговорил дварф.
— И вправду. Ты чародей, Фараэль? Гм, хотя ты пользовался материальными компонентами. Кто же ты? И не говори мне про магию духов.
— Не знаю. — Нервно ответил эльф, почувствовав неприятно–холодные нотки в словах чужака. — С духами общается только наша староста, а компоненты… Мне так проще использовать заклинания, да и они выходят намного мощнее.
— Дай угадаю. Гуано летучих мышей и сера?
— …Да. А ты очень… Внимательный, Ламлис. — Эльф ненадолго замер, боком посмотрев на наёмника. — Что с тобой?
— Серый?
Ноги охотника подкосились, несмотря на то, что кости уже должны были срастись. Голова слегка закружилась, а в глазах потемнело. Мгновение, и он пришёл в себя, пытаясь сконцентрировать взгляд на расплывающихся силуэтах, и, монотонно шагая, прошёл вперёд мимо подозрительно смотрящих эльфов. Тордрак не поспевал за ним, хромая и пытаясь привести друга в чувство.
— Серый!
— Ламлис? — Неуверенно проговорила Тиа, проследив взглядом за прошедшим мимо наёмником.
Свет моргнул. В глазах потемнело с новой силой. Мечник остановился, растерянно обернулся, и, как ни в чём не бывало, спросил:
— Что такое? Гм, я просто… немного задумался.
— …Етить твою, не пугай так! — Облегчённо проговорил дварф.
Тиа и Фараэль ничего не сказали, только Ринн очень тихо выдохнула.
День близился к концу. Небо отдавало оттенками розового и фиолетового, крася землю в тёплые, живые тона. Яркое солнце, горящим кольцом опускаясь за кроны высоких деревьев, освещало путь охотников до самых «стен» поселения. Сказать, что их ждали, всё равно что ничего не сказать. Десятки эльфов охотников, такие–же грязные, измученные и раненные, а также десятки женщин и детей, вышедших встретить героев. По крайней мере, так думал Тордрак. А как только увидел жестокую реальность, раздосадовано выкликнул:
— И что? И это всё!?
Ведь встретили их… Нет, не бурными овациями и салютами, как ожидал дварф. Вместо того, чтобы благодарно окружить группу отважных охотников, молодые эльфийки бегали, перевязывали раненных и всячески заботились о тех, кто не мог позаботиться о себе, проносясь мимо путников, толком не обращая на них внимания. Фараэль хмыкнул, услышав дварфа, и, поправив грязные, спутанные волосы, двинулся в сторону одного из шатров.
— Гм, куда он пошёл? — Без особого интереса задал вопрос Ламлис.
— Помнишь мальчишку, которого мы обсуждали? У него ещё рука… — Спросила Тиа, и, увидев утвердительный кивок наёмника, пояснила: — Это его брат, так что, вероятно, к нему.
— А я думал он сразу–же к своей госпоже побежит, ха! Ой–ёй…
— Тордрак, иди присядь. — Очень холодно посоветовал мечник. — Тебе нужно постараться отдохнуть.
Ламлис отошёл, проигнорировав вопросительный взгляд друга, и, потерев лоб, проговорил: — Пока есть время…
— Что такое? Что с тобой?
— …Да так, голова слегка… кружиться.
— И что ты собрался делать? — Не унимался дварф.