его долг. А солдаты, по видимому, были посланы его выручать и тоже
усугубились.
Средняя Азия – Центр
В этот же вечер я заступил в караул. Ночью заснуть мне уже не удалось –
сплошные расспросы и рассказы. Все были перевозбуждены после ЧП.
124
Утром я нашел в казарме Басова и сказал ему, что сержанта Мисяка нужно
представить к медали "За отвагу". Есть много свидетелей как он прикончил
террористов.
- Какую отвагу? Во-первых, в мирное время не дают, а во-вторых с какой
формулировкой? За отвагу в борьбе с советскими гражданами, да? Ты еще
докажи, что они террористы.
- Но он же рисковал своей жизнью!
- Мало ли придурков рискуют жизнью - мозгов-то нет.
- Я все-таки настаиваю, что Мисяка надо представить к награде. Если вы
против, то я вынужден буду подать рапорт вышестоящему начальнику.
- Ладно, медали "За боевые заслуги" с него хватит. Больше, как не
старайся, не дадут. Я подам рапорт. Ты, вообще-то, оставил караул без
командира. Знаешь, что за это бывает?
Я отдал честь и пошел к караульному помещению . После смены караула
отправился в офицерскую столовую. Там мы долго разговаривали с
Володей Ловинюковым и я предложил ему перебираться в квартиру,
которую получил. Все-таки это было лучше, чем офицерская общага, где
народ не просыхал. В квартиру можно пригласить друзей и подруг, можно
купить проигрыватель или телевизор и вообще жить хоть немного по-
человечески. Володя согласился, перетащив свои вещи. Новоселье мы
отметили и провели весь вечер в разговорах. На следующий день на
разводе мы узнали, что весь полк срочно возвращается из Ташкента для
принятия участия в учении с названием “Средняя Азия – Центр”. Оно,
якобы, начинается где-то в Польше, проходит по Украине, Росии,
Азербайджану и заканчивается в Туркмении. Мы, якобы, должны отразить
нападение.
- А почему называется “Средняя Азия - Центр”, а не наоборот? – спросил я.
- Вопросы задавайте про себя, - сказал капитан. В общем, тихая жизнь
закончилась - теперь только жопу успевайте прикрывать. Дивизионное
начальство, я слышал, решило поднять боеспособность нашей части,
поэтому после этого глобального предвидятся еще несколько дивизионных
125
учений. Проверьте технику – уже послезавтра мы должны занять позиции
на подступах к Красноводску.
В последующие несколько дней прибыли все – кто самолетом, кто на
поезде. Забегали командиры всех мастей, но самое неприятное, что
появился начальник артиллерии, который покоя не давал никому. Первое,
что он захотел сделать – это вытащить из дурдома Воробья, т.е. моего
непосредственного начальника, но тот оказался в полной несознанке,
накаченный лекарствами по самое не могу. Приехал Димхон (Димыч),
который учился вместе со мной на курсах в Ташкенте. Там я с ним не
общался, поскольку таджикская группка тусовалась отдельно. Димыч, как я
уже рассказывал, среди них отличался прирожденной офицерской статью,
высоким ростом и схожестью скорее с кавказцем, чем с азиатом. Я очень
обрадовался, увидев его, да и он расплылся в улыбке и расставил в
сторону руки. Мы обнялись и я сразу же предложил ему поселиться со мной
и Володей в квартире. Он согласился и пообещал “обеспечить” вечером
новоселье. Его, как он сказал перед тем, как мы расстались, назначили
командиром взвода горных пушек в первом батальоне.
В офицерском городке почти все квартиры быстро заняли. Странно, но на
нашу никто не претендовал. Я был уверен, что это дело капитана Саши.
Вечером мы отметили новоселье, пригласив еще несколько офицеров.
Димыч сделал такой плов, что все “закопались” в него по самые уши. Он
заставлял всех есть руками, как это заведено в Азии, но не все на это
согласились.
Не знаю, что там капитан Саша наговорил, но в общагу перебираться нам
в последующие дни так и не пришлось. В городке появилось несколько
женщин. Остальные прибыли потом, после учений. Но и те , что уже
появились, неожиданно создали ощущение уюта. Однако это чувство
быстро пропало, поскольку покоя уже не было: постоянные вызовы в часть,
поступающие то от начальника штаба, то от начальника артиллерии, то от