Проспавшие твои получат по 10 суток губы, а с тобой подумаем, что делать.
Полковник закурил сигарету, потушил спичку и махнул рукой в сторону
выхода.
Я вышел, но газика моего и солдат поблизости не оказалось. Услышал гул
моторов за барханом и пошел их искать в ту сторону. Там стояли два БТРа
и дымили из выхлопных труб. Моих солдатиков рядом не было. Место
штаба на карте я не представлял. Хотя сумка с планшетом болталась
сбоку, но она оказалась бесполезной. Вернулся к палатке полковника и
отодвинул полог. Полковник спал, склонив голову набок и пустив слюну. Я
громко кашлянул. Полковник очнулся, посмотрел на меня мутными глазами
и вытер слюну рукавом гимнастерки.
- Ты что, вернулся, чтобы на губу сесть?
- Ваши офицеры с моими солдатами куда-то уехали, а как вернуться на
позицию я не знаю...
- Ну вот, я же говорил Сенчину: понаприсылают тут студентов, а воевать не
с кем.
131
Полковник закурил, потом поднял телефонную трубку и стал звонить.
Только с третей попытки у него получилось и он попал на кого надо.
- Ну и вези их сюда, дадим предписание их командиру полка, чтобы он их
посадил после учений, а то будут отсыпаться, а мы за них лямку тянуть.
Вези сюда, забирай лейтенанта и увози их на хрен...
Он опять сделал мне отмашку к выходу. Я вышел и через несколько минут
подкатил газик с моими солдатами и капитаном. Капитан был злой, а
солдатики веселые. Вскоре мы уже были на месте. Начало светать. По
радио передали приказ сниматься и двигать к главной дороге. Там уже
выстроилась длинная колонна машин, бронетранспортеров и танков по
краям. Поближе к своим влезть нам не удалось, поэтому пристроились за
полевой кухней. Подъехал командир полка с замполитом. Командир начал
на меня орать, почему я пристроился за кухней. Замполит что-то шепнул
ему и он уже более мягко приказал мне, чтобы батарея продвинулась к
своему месту в колонне. Сами они поехали разбираться с командирами
батальонов. Мы продвинулись к своему месту и после небольших
маневров влились в колонну на свое место.
В процессе этих маневров я спросил Басова:
- Мы врага-то победили хоть?
- Да, ты победил: просрал два комплекса. Скажи спасибо, что начальник
артиллерии дивизии добрый человек, а то бы ты у нас загремел... Мне уже
на тебя предписание пришло, так что по-возвращении будешь тянуть срок –
пять суток.
Я на это ничего не ответил, но и не испугался, зная, что дежурные на
гауптвахте свои братья-лейтенанты..
Обратно колонна вернулась без приключений. В городе ее сопровождали
оравы пацанов: они свистели, махали руками, бежали, спотыкаясь и падая,
в общем, были в полном восхищении. Мы же после бессонной ночи ехали
хмурые, мечтая помыться и свалиться поспать. Однако каждый понимал,
что сразу добраться до постели не удастся: надо было загнать технику на
свои места, солдатам почистить, смазать автоматы и установить их в
132
пирамиду. Офицеры должны также почистить и смазать свое личное
оружие. В общем до середины дня или до перерыва “на сиесту” покой не
ожидался. Так оно и оказалось.
Воробей, Лариска и Лева
В казарме меня ожидало два сюрприза: во-первых, наградили сержанта
Мисяка медалью "За боевые заслуги", а во-вторых, появился Воробей -
широколицый крепыш с голубыми глазами чуть ниже меня ростом, волосы
зачесаны назад, лоб широкий и открытый. Всегда весел и полон энергии.
Время от времени он похлопывал себя по бедрам двумя руками и
вопрошал:
- Ну что, пассажиры, прибыли?
Командование батареей приказали передать ему. Воробей, это сразу же
стало заметно, свое дело знал хорошо: солдаты, не смотря на усталость,
забегали с озабоченными лицами. На меня он не обращал никакого
внимания и только через час предложил зайти в каптерку и побеседовать.
Он поведал, что он из Москвы, в армию пошел напрасно, поскольку через
год учебы в училище понял, что это не его призвание, но изменить уже
ничего нельзя было – только через водку. Пить начал в училище.
Прослужил уже четыре года, дослужившись до старшего лейтенанта, но
последнее время пошел под откос. Начались запои, которыми он управлять
не может: пьет, пока есть водка. На днях обещали снять очередную
звездочку, но до младшего лейтенанта еще надо дожить.