сержантом и два грузовика , а также объяснить водителям их задачу на
случай особой тревоги. Я отдал соответствующие распоряжения, солдаты
перетащили все в каптерку и закрыли брезентом. С водителями я
побеседовал, но они, похоже, не совсем меня поняли. Старшим я назначил
сержанта Павлова.
На другое утро объявили специальную тревогу. Начальник штаба вручил
мне карту, на которой было отмечена точка предполагаемого падения
самолета, приказал выдать мне пистолет и я побежал в казарму. Грузовики
с солдатами, по пять человек в каждом, вооруженными автоматами уже
стояли наготове. Я напомнил Куинову, что он остается командовать
батареей, проверил, что было погружено из снаряжения, приказал
проверить наличие фляг с водой и заполненность личных фляжек, вскочил
на подножку ГАЗ-66, махнул Павлову, который сидел в кабине задней
машины, и скомандовал "Вперед!". Выехав из города мы помчались,
согласно карте, на Юг, т.е., в сторону Кизыл-Атрека. Погода уже с утра
была жаркой, однако на ветру жара переносилась лучше. Настроение у
всех было бодрое. На одном из участков я увидел, что через полсотни
метров впереди дорога резко поворачивала влево Я это отметил чисто
138
автоматически, но невольно повернул голову направо, поскольку взгляд
мой привлекли два одиноких верблюда. Машина неслась со скоростью
примерно 50 км/час. Снова посмотрел вперед и с ужасом осознал, что мы
поворачиваем, но водитель не замедлил ход. Я только успел открыть рот,
как он уже рванул баранку влево. Грузовик накренился, проехал немного
как в автородео на двух колесах и... перевернулся, но встал на колеса. Я
выскочил, но, к моему удивлению, все сидели на местах, хотя были
молчаливыми и бледными.
- Ты что, придурок, не затормозил перед поворотом?! – закричал я,
выволакивая водилу из кабины.
Тот смотрел на меня расширенными глазами, ничего не понимая. Я дал ему
хорошую затрещину и он только после этого пришел в себя.
- Можно мы ему добавим по одному разу, - попросил младший сержант
Евстигнеев, призванный из Питера.
- А я сяду за руль? – попросил рядовой Березин, - у меня права есть.
- А что ж ты в водители не пошел? – спросил я.
- Да, собачье это дело, товарищ лейтенант.
- Ну хорошо, садись за руль, а ты, рядовой Ниязов, марш в кузов!
Ниязов залез в кузов и сел на скамейку, причем остальные от него
отодвинулись.
Со стороны задней машины послышался смех. Я махнул рукой, показывая,
что мы продолжаем движение. Песчаные барханы кончились и за окном
открылась бесконечная степь. Только на горизонте были видны холмы. Я
посмотрел на карту. Намеченная точка находилась сразу же за первыми
холмами. Я нанес карандашом наше примерное местонахождение. Жара
начала усиливаться. Градусника у нас не было, но хорошо чувствовалось,
что температура около 50 градусов, хотя где-то справа в часе езды
плескалось Каспийское море. Все время от времени прикладывались к
фляжкам, хотя нам было приказано воду экономить. По карте мы должны
были обогнуть западную оконечность Копетдагского хребта, но мы ехали
уже целых четыре часа, а холмы не приближались. Наконец, через полчаса
139
мы проехали первый холм и тут слева от нас появился грузовой автомобиль
ядовито-желтого цвета неизвестной нам конструкции. Он резко затормозил,
дал задний ход, развернулся и рванул в обратном направлении, поднимая
столб пыли.
- Давай за ними! – скомандовал я.
Мы помчались на большой скорости.
- Это не советская машина, - высказал догадку Березин.
До меня, наконец, дошло.
- Стой, разворачивайся.
Березин стал разворачивать машину, а задняя чуть не въехала нам взад из-
за пыльной завесы.
- Гони! – закричал я, окончательно осознав наше положение.
Мы заехали на иранскую территорию на участке, на котором не было
нейтральной полосы. Граница с обоих сторон охраняется патрулями. На
политзанятиях говорили, что их пограничники просто объезжают границу
два раза в день и возвращаются на пункты базирования, а наши курсируют
значительно чаще. Мы, похоже, проскочили между нашим объездом и
наскочили на их. Возле холма мы развернулись и понеслись в обратном
направлении. Через час увидели тригопункт, свернули с дороги и