ругался с офицерами:
- Ты шо как француз в двенадцатом году подвязался? – кричал он, дыша
перегаром. Однако вскоре запас алкоголя в его организме исчерпался и он
стал усиленно тереть свои уши и подпрыгивать на месте. Наконец, не
выдержал и тоже опустил уши. Вьюга набирала силу. Все дороги замело.
Мне лично было непонятно куда нам возвращаться. То же самое я видел в
глазах старших офицеров. Смотр прошел чисто формально. Опять мы
стали выстраиваться в колонну. Это заняло не менее часа. У всех были
немного обморожены носы. И вдруг, буквально в несколько секунд, ветер
прекратился и мы увидели, что колонна выстроилась между нефтяными
насосами. Нос колонны был направлен не в сторону Небит-Дага, а в
обратную сторону, т.е. к Казанджику. Стали перестраиваться. Наконец
228
тронулись и вскоре приблизились к части. Вокруг лежал снег и светило
солнце.
До нового года оставалось две недели. Мы с Володей стали думать, как мы
будем его встречать.
- Димыч, как всегда, в наряде, - сказал я. Просто надираться в ресторане не
хочется. Может быть, дома, так сказать, по семейному встретим?
- Давай купим елку и игрушки к ней, - предложил Володя.
- Купим торт и коньяк, - добавил я.
- От коньяка у меня изжога...
- Ну, дорогую водку.
- Заметано.
- Пригласим Диму с саксофоном.
- А он и без приглашения придет.
- Куинова и Мирзояна.
- Нет, - сказал Володя, - Мирзояна - на хрен.
Я вспомнил, как нас несколько дней назад пригласил старший лейтенант
Мирзоян, прибывший в часть по обмену с Германией. Мы уселись за стол,
на котором была расставлена закуска и бутылка водки. Перед трапезой
старший лейтенант не выдержал и стал хвалиться посудой,
приобретенной в Германии. Он открывал створки шкафа и демонстрировал
красивые бокалы из цветного стекла, посуду, расписанную замысловатыми
узорами. Потом в порыве гордости открыл одну из створок, которая
оказалась баром. Там стояло бутылок десять дорогих вин, коньяков и
ликеров. Мирзоян тут же захлопнул створку, а мы притворились, что не
обратили внимания. Однако настроение у всех упало. Трапеза проходила
достаточно уныло. Говорил только хозяин. От водки все отказались,
ссылаясь на разные причины. Мирзоян понял, что дал маху и предложил:
- Может быть, хотите коньяка?
Все отказались. У Мирзояна настроение тоже упало.
229
Итак мы думали, кого мы пригласим.
- Насчет женщин нам трудно будет сейчас решить, - сказал Володя. –
Планы у всех разные и вообще.
- Я плов приготовлю, - выпалил я, хотя никогда этого не делал.
Под самый Новый Год Володя сказал, что будет справлять у Танюшечки.
Пришел брат "Царицы Томары" Эльдар и сказал, что она зовет меня
встретить праздник у нее. Я дал согласие. Таким образом, елка и торт
отпадали, а, самое главное, не надо было позориться с пловом. Но,
подумав, решил, что мы все-таки соберемся до Нового Года и я сделаю
эксперимент. Собрать сумел четырех офицеров, включая Володю и
Мирзояна. Остальные либо были заняты, либо уже участвовали в
предновогодних пирушках. Я закупил все для плова и приступил к его
готовке. Стал вспоминать наставления моих учителей: Бори Бакиева и
Димыча (Димхона). Вспомнил, что мясо, морковь и рис нужно укладывать
слой за слоем, не смешивая. Проблема была с временными интервалами
между их укладкой, но я самоуверенно решил положиться на инстинкт. На
последней стадии готовки гости приступили к первым тостам и закускам. Я
несколько раз открывал крышку казана и смотрел на плов. Странно, но
рисинки не увеличивались в размере, хотя я знал точно, что это должно
происходить. Послышались реплики, что пора бы уже попробовать плов. Я
взял ложку и попробовал. Рис был жестким.
- Не понимаю, - сказал я, - вроде все делал по правилам, а рис не
угрызешь.
- А ты воду наливал? – спросил Мирзоян.
- Воду? Ой, какой же я балбес – воду я налить забыл.
- Ну, ничего, - сказал Володя, - мясо-то есть.
Я вытащил мясо и попробовал. Оно было жестким, но разжевать можно.
К каждой кучке мяса на тарелках добавил разварившейся моркови и так
подал к столу. Народ ел и хвалил. Я тихо матерился про себя.
230
На Новый Год мы - я, Тамара и Эльдар - сидели чинно за столом, пили
сухое красное вино, заедая его винегретом и салатом Оливье и смотрели