От упаднических мыслей меня отвлекла шумная толпа. Так, похоже мы на месте. Сколько народа! А я грязная как…как…демоны… Даже свиньи чище, чем я! Ну и ладно. И тьфу на них. С помоста спускалась Марта. Деревенская девчонка, подобранная на тракте два года назад, которая непонятно почему ненавидела меня лютой ненавистью. Она кроме частушек ничего и не исполняла, зато их, так, что любой, даже самый занудный старикашка начинал смеяться и приплясывать. А после неё моя очередь. Эдуардо как таран пробуравился сквозь толпу сунул мне в руки мою арфу, поданную Аро и вытолкнул на помост. По толпе пробежал рокочущий смех. Успела поймать взгляд Марты, насмешливый и презрительный. Злорадства в мой адрес ей всегда было не занимать, как бы в желчи не захлебнулась, бедняжка.
Присев на поставленный специально для меня стульчик я прикрыла глаза и тронула пальцами струны. Все мои мысли, чувства и тревоги ушли, оставив пустоту и тишину. Завораживающая мелодия полилась, словно ручей среди дубравы заполняя меня до краев и выплескиваясь в притихшую толпу. Переливающиеся аккорды заставляли сердца трепетать. Словно наяву стали слышны трели соловья и шелест листвы. Я, прикрыв глаза, отдалась полностью во власть мелодии. А ручей все набирал и набирал мощь, звон, силу. И вот это уже не ребенок - ручей, а быстроходная девушка - речка, несущая свои воды среди гор и полей, перекликаясь с поющим ветром… и стремящаяся к своему возлюбленному. Направляющая волны, плавная и спокойная, уже не девушка, а женщина, она мудрая и терпеливая, но не прощающая пренебрежения к себе, не прощающая людей пытающихся подчинить её.
Мелодия текла, переплетаясь с чувствами замершей толпы, вбирая их в себя, и я в этот момент чувствовала каждого из людей, смотрящих на меня. Смотрящих с восхищением, с поклонением, готовых в данную секунду отдать за меня жизнь. И отдавала всю себя для них. И вот наконец-то кульминация, река встречает своего любимого, соединяется с океаном. Отдавая свои воды Ему, сливаясь с Ним, растворяясь в Нем…
Минуту стояла благоговейная тишина. Люди никак не могли поверить, в то, что это маленькое чудо случилось с ними. Что, только что им подарили частичку волшебства. А потом взрыв, аплодисменты, крики, монеты, летящие к моим ногам. Эдуардо, наученный горьким опытом предыдущих выступлений, пока я играла, выставил всех крепких парней из нашей труппы у помоста. И не зря. Некоторые зрители в порыве чувств пытались залезть на помост. Уж не знаю, чего они хотели, но ничего хорошего от них я не ждала. Поймала ненавидящий взгляд Марты. Увидев, что я смотрю на неё, она сплюнула и, развернувшись, стала проталкиваться сквозь толпу к выходу. За что же она меня так ненавидит? Вроде бы красотой я не кичусь, популярностью тоже, плохого ничего ей не делала, да и дорожки не переходила. Ну, нечего, скоро она успокоится. Ведь скоро меня в труппе больше не будет! Ыыыы….
Тут Эдуардо снова схватил меня за руку, и мы побежали, оставив и помост, и площадь позади. Я шустро перебирала ногами, понимая, что бежим мы, не просто так, а ради моей безопасности, ведь не первый раз так бегаю. Минуту спустя, раздался разочарованный рев моих поклонников и несколько сорвиголов ринулись за нами. Мы поднажали. Добежав до окраин, Эдуардо резким рывком, чуть не оторвав мне руку, затащил меня в какие-то жутко колючие кусты.
- Уй! А получше укрытие найти не мог?
- Тихо ты! Не мог. Времени не было!
- Ага, опять по бабам ходил?! – тоном сварливой жены прошипела я, для убедительности ткнув его пальцем в грудь.
- Да тихо ты! – и для уверенности зажав мне ладошкой рот, он затаился.
Мимо протопали ножищи наших преследователей. Поднялась пыль, от которой жутко засвербело в носу, да еще эти колючки…в общем одна из них кололась ну в очень болезненном месте пониже спины. Я заелозила, пытаясь, отодвинутся от неё и одновременно начала чихать. Кусты затряслись. Один из отставших мужиков обратил внимание на шебуршащие кусты, и решил проверить их на наличие моего присутствия. Засунув голову в наше укрытие и увидев мои испуганные глаза, он обрадовано открыл рот и…вырубился. Эдуардо брезгливо откинул в сторону камень и взглянул на меня мученическим взглядом.