— Я всегда твоя.
Наследный принц Дамир
Начинать в понедельник учиться без Шайны было странно, непривычно и тревожно — Дамир никак не мог отделаться от мысли, что она может и не приручить Огонь, но даже если получится, то точно не быстро. А за это время их курс по учёбе убежит очень далеко, и Шайне как-то придётся догонять. Дин беспокоило то же самое, поэтому она записывала лекцию по биологии тщательнее, чем обычно, а после окончания скопировала конспект и побежала к Шайне в лазарет, захватив с собой и Дамира. Коул и Данита проводили их недовольными взглядами — обоих в палату не пускали, причём никак это не объяснив, и эльф с принцессой регулярно дулись по этому поводу, но сделать ничего не могли. Магию академии, которая не позволяла им пройти к Шайне, было не переломить.
— Вот! — воскликнула Дин, влетая в палату и плюхаясь сразу на кровать. Шайна сидела тут же и выглядела гораздо лучше, чем даже накануне, — на щеках появился небольшой румянец, а в глазах — живой блеск. — Это тебе. — Дин протянула ей конспект, и Шайна, взглянув на листки, благодарно кивнула.
— Спасибо. Мне пригодится. Дрейк как раз сегодня собирается обсуждать с Эмирин моё дальнейшее обучение, но в любом случае конспекты понадобятся.
Дамир подтащил табуретку поближе к постели, сел и предположил:
— Теорию ты вполне способна сдавать, а практику можно перенести.
— Я тоже думала об этом. — Шайна отложила конспекты в сторону и чуть нахмурилась. — Но тут загвоздка… Чем дольше я буду приручать Огонь, тем больше у меня накопится разнообразных «практик», которые нужно будет потом сдавать. И как бы я не рухнула под их тяжестью…
— Значит, нужно быстрее приручить Огонь, — сказала Дин, улыбнувшись, и у Дамира счастливо замерло сердце, когда Шайна ответила на эту улыбку. Впервые за последние дни! Дин, по-видимому, тоже заметила, потому что осторожно поинтересовалась: — Тебе лучше, Шани?
— Да. И у меня для тебя хорошие новости, Дин. Проклятья на Дрейке больше нет.
Дочь ректора от неожиданности сначала побледнела, потом покраснела, а после, вернувшись к нормальному цвету кожи, переспросила:
— Ты не шутишь?
— Не шучу. — Шайна смотрела на неё понимающе и немного смущённо. — И боюсь, если бы не эта дурацкая инициация, мы с ним провозились бы ещё какое-то время, а тут… быстрее получилось. Хоть какой-то плюс.
— Да… — ошеломлённо выдохнула Дин, и Дамир взял её за руку, чтобы приободрить. Сжал ладонь, и девушка взглянула на него с благодарностью.
— Кстати… — Шайна на мгновение отвела взгляд, закусила губу, и в глазах её мелькнула такая горькая боль, что Дамир сразу понял, о ком она собирается спрашивать. — Проклятье… императора… что с ним?
— Снято, — ответил наследник то, что просила ответить Эмирин, предупредив, что это «не совсем правда, но лучше никому не объяснять». Значит, метка переметнулась на дедушку Реджа, как старшего в роду, но Дамир видел его накануне и ничего не обнаружил — скорее всего, Эмирин скрыла её амулетом.
— Интересно, как ему удалось… — пробормотала Шайна и вздохнула, опуская голову. Дамиру очень хотелось ответить, но врать подруге ещё больше, чем уже соврал, он не желал.
— Теперь мы этого никогда не узнаем, Шани.
— Да, — повторила она безучастно, посерев лицом. — Никогда.
Шайна Тарс
Как только с Дрейка спало проклятье, наши с ним отношения изменились окончательно и бесповоротно. Последнее время они и так потеплели и напоминали что угодно, но не общение преподавателя и студентки, а теперь и вовсе стали родственными. Рядом с ним я чувствовала, что меня любят, что я нужна, и сама хотела показать, что он тоже мне нужен. А ещё мне хотелось узнать об отце больше, как можно больше. Поэтому вечером в тот же день мы с ним допоздна разговаривали. Я рассказала всё-всё о жизни с мамой, а Дрейк поведал мне о своём детстве и юности. И я так осмелела, что решила поинтересоваться…
— Как же получилось, что ты не знал о моём существовании? — спросила робко и опустила глаза, уставившись в чашку с чаем. Он был дивно ароматный, но даже сквозь сказочный вкус добавленных в напиток ягод я ощущала несколько капель укрепляющей настойки.
— Шани… — Голос отца звучал неуверенно, и я подняла голову, удивившись. Что его смущает? — Не знаю, стоит ли рассказывать…