Глава 21
Только чудом я сумела сохранить ребёнка в ту ночь. Получившие выговор стражники с завидной расторопностью избавились от Рагны, вернулись на своё место и даже осмелились постучать в двери, чтобы поинтересоваться, не желает ли разгневанная госпожа ещё чего-нибудь, и тем самым заслужить благосклонность. Их изворотливость и спасла положение. Не дождавшись ответа, один из молодых людей осмелился заглянуть в покои, где увидел окровавленную госпожу, лежащую на полу без чувств. Не растерявшись, воины разделились: один бросился за лекарем, другой поднял меня и перенёс в постель. Дальнейшая судьба моего нерождённого ребёнка перешла в руки Хельги — руки умелые и воистину чудодейственные.
Когда я пришла в себя, стояла глубокая ночь, тёмная, густая и непроглядная. Я ощущала всепоглощающую слабость, отчаяние и нежелание жить. Однако я находилась в том положении, когда несла ответственность не только за себя, а потому выбора у меня не оставалось. Одна лишь горечь. Я просила Хельгу оставить меня одну, но взволнованная лекарь не соглашалась, не слушалась приказов и поступала совершенно верно. Я пребывала в таком состоянии, что могла совершить поступок непредсказуемый и необдуманный, возможно даже, роковой. Меня нельзя было предоставлять своим мыслям, потому что отчаяние рождает безрассудство. И мудрая женщина просидела подле моей постели до самого утра.
За прошедшее время я так и не сумела сомкнуть опухших век. Я молчала, но слёзы всё лились и лились из глаз, заставляя их щипать и гореть, обжигая щёки. А когда они закончились, высохли, стало ещё хуже. Я уже не могла выразить боль и обиду и лежала в тупом исступлении, бездумным взором глядя перед собой. Я больше не понимала, кто я такая, кем являюсь в золотом чертоге, что намерена делать дальше. Было холодно. Было страшно и горько. Да, я с горечью осознавала, что без привязанности и покровительства Локи, я ничто в злом пламенном дворце, пустое место, безголосое и немощное. Всю силу и влияние, которыми я располагала, я черпала из любви повелителя. Но она закончилась.
Я пролежала в растерянности и бездействии до первых рассеянных лучей рассвета. Стоило расплывчатой полупрозрачной дымке робких солнечных отблесков коснуться лица, и я неосознанно села в постели, растёрла холодными ладонями бледное заплаканное лицо, переложила на одно плечо спутанные светлые волосы. Наверное, я совершила все эти незатейливые действия скорее по привычке, ведь с первыми лучами Соль я становилась госпожой. Так было всегда. До этого самого дня… А может, что-то ощутила, почувствовала, потому что через несколько минут после этого в покои явился Локи.
В отличие от меня, бог огня выглядел превосходно: часть медно-рыжих прядок собрана на макушке, чтобы удержать распущенные волны курчавых волос, и заплетена в маленькую косичку, подхваченную золотым кольцом, смуглое лицо сияло энергией и силой, глаза горели ярче юрких искр от костра, выразительные губы изогнуты в уверенной и самодовольной улыбке. Тёмно-алый, как запёкшаяся кровь, шёлк на его плечах оттенял удивительные огненные волосы и редкий цвет глаз, безупречной выделки кожа повторяла очертания длинных сильных ног. Такой гордый, такой привлекательный и такой… Чужой. Хуже всего было то, что он смотрел на меня с прежней нежностью озорного любящего взора. Всё осталось, как прежде. Всё, кроме моего вырванного из груди и растоптанного сердца.
Я не находила в себе сил заговорить с ним, не хотела бы даже видеть его лицо, а потому испытала облегчение, когда лекарь, поклонившись, отвела господина в сторону, ближе к дверям. Некоторое время они что-то обсуждали вполголоса. Говорила по большей части Хельга, бог обмана кивал и лишь время от времени вставлял уточняющий вопрос — я узнавала это по повадкам, снова и снова проклиная себя за то, что не могу отвести от него глаз. Наконец, собеседники замолчали. На несколько минут в покоях повисла тягостная тишина. Затем Локи похлопал женщину по плечу, приблизился к постели и сел рядом со мной. Склонив голову, я не смотрела не него. Тёплые ладони коснулись моего лба, тыльная сторона пальцев ласковым мимолётным движением прошлась по щеке.