— Неразлучны, как огонь и воздух, — насмешливо и с затаённым вызовом раздалось у меня за спиной. Я прикрыла глаза. Мне казалось, я могу видеть почти наяву, как бог огня ядовито улыбнулся Бальдру, которого никогда особенно не жаловал, но всё же едва заметно склонил голову в знак приветствия моему отцу и матери. Нанна боялась Локи и, как и всегда, робко отступала за плечо супруга. Бальдр был непоколебим. Он оставался на месте и смотрел на лукавого аса снисходительным и оценивающим взглядом, будто мог знать наперёд всё, что творилось в его буйной рыжей голове. Пальцы вспыльчивого мужа сжались чуть сильнее на моих плечах — я догадывалась, как бесил Локи бесконечно спокойный и холодный взгляд светлого бога.
Воздух дрогнул в напряжении, пауза затянулась, и я поспешила повернуться к Локи, ласково обнять гордеца за пояс, отвлечь. Его выразительные глаза метали молнии, но лицо оставалось невозмутимо, только язвительная усмешка губ делала мужчину похожим на хищника, что вот-вот разорвёт горло своей жертвы одним точным расчётливым прыжком. Однако по мере того, как я нежно и трепетно прижималась к его груди, едва не мурча от удовольствия, подобно кошкам Фрейи, взгляд бога огня постепенно теплел, расцветая золотыми искрами озорства. Я медленно выдохнула и ощутила, как спокойствие начинает наполнять меня впервые за этот насыщенный событиями и встречами день, когда…
— Идунн пропала! — запыхавшись, подлетел к нам Браги. Взъерошенный вид и встревоженное бледное лицо молодого стихоплёта заставили меня похолодеть. Следующие несколько минут были полны суеты и совместных поисков. Конечно же, все, кто задержался в гостях у бога скальдов до той минуты, не могли отказать доброму хозяину в помощи и поддержке, и лишь я одна, побелев не меньше самого аса, отпрянула в тень деревьев, чтобы облокотиться об одно из них и скрыть своё замешательство. Ноги едва держали меня. Я ведь знала! Я предчувствовала, что именно так всё и будет, но, тем не менее, позволила себе расслабиться, забыться, упустить Локи из виду. События сходились воедино: встреча с родителями, внезапное исчезновение и такое же неожиданное появление бога обмана, Браги, отвлечённый собравшимися гостями… А Идунн теперь… О, милостивый Один, что он сотворил с ней, что задумал? В какую беду могла попасть отзывчивая и милосердная богиня по моей вине и вследствие злой насмешки Локи! Ну почему, почему он не мог жить в Асгарде спокойно, не сея вокруг себя горя и злоключений?!
— Сигюн, тебе плохо?.. — заботливо и ласково раздалось за моим плечом, но знакомый голос показался мне в тот момент приторно-сладким, фальшивым, полным издёвки. Я вдруг вспыхнула, словно свечка, от одного вида мужа, охваченного самодовольством и насмешливостью. И хотя на миг мне действительно стало нехорошо, силы неожиданно вернулись ко мне вместе с праведным гневом, заполонившим всё внутри.
— Ты! — глухо выдохнула я, потому что голос не подчинялся мне в полной мере и то и дело грозил оборваться и затихнуть. Похолодевшая ладонь сама собой резко вспорхнула в воздух, чтобы отвесить мерзавцу пощёчину, но Локи только ухмыльнулся, легко поймав моё запястье и властно притянув меня к себе. Я готова была закричать и заплакать в одно и то же мгновение. — Что ты сделал с ней?! Как ты посмел?.. — горечь, обида и разочарование всё же заставили мой голос дрогнуть и исчезнуть. Кусая губы от досады, я рассерженно смотрела в глаза супруга, полного самообладания и достоинства.
— Ну, моя милая… — с лукавой улыбкой протянул двуличный ас, умело скрывая красивое, но жестокое лицо под маской деланного спокойствия и непричастности. Он говорил со мной, как с ребёнком, прихоти и потуги которого взрослый не сочтёт нужным воспринимать всерьёз. Охвативший меня клокочущий гнев, казалось, только развлекал мужчину. Он наклонился ближе ко мне. — Не будем же мы выносить наши страстные отношения на общий суд и разыгрывать сцены? Тем более, сейчас, когда бедняжка Идунн…
— Не смей произносить её имя! — дрожа от злости, прошипела я в ответ, не дожидаясь, пока рыжеволосый лжец закончит со своими сладкими речами. Я так рассердилась на него, что оттолкнула наглеца прочь (откуда только взялись силы?) и, гневно глядя в его спокойные смеющиеся глаза, горячо выпалила:
— Я знаю, что это твоих рук дело, неблагодарный ты лицемер! Выходит, ты даже меня ни во что не ставишь, раз поднял руку на ту, кому я обязана жизнью… — и от этой неосторожной мысли мне вдруг стало настолько досадно, обидно и жаль не только Идунн, но и себя саму, что я вдруг всхлипнула, но тут же гордо сомкнула губы, запирая огорчение в глубине груди.