— Все? — переспросила я.
Хозяин квартиры кивнул.
— А жена? Дети?
— Дружок, думаешь, так просто нарыть всю ту информацию, которую ты только что узнала? — криво усмехнулся Денали. — Жены у него никогда не было. Может, жил с кем-то. Может, дети есть. Этого я не отыскал…
— Но сегодня мы встречаемся с его человеком…
— Он уже давно вышел из криминального мира, — не дал договорить мне Клайд. — И напомню тебе, Эмили. Ты сидишь дома. И на встречу я иду один.
— Но Клайд, — недовольно начала я. — Я должна быть там! Ведь мы вдвоем…
— Тебя сто процентов ищут люди Наймана, — глаза киллера сузились, смотрел на меня он своим фирменным, властным, холодным взглядом. Я интуитивно вжалась в спинку стула. — В этой квартире ты на некоторое время в безопасности. Кто знает, что в голове у Рамира. Вдруг он выследил тебя и только ждет момента схватить тебя на улице? Нет, дружок. Ты сидишь дома, смотришь телик, кормишь кота и готовишь завтрак, обед и ужин. Ясно тебе?
— Я тебе не служанка! — вспылила, вставая на ноги. — Я хочу помочь. Хочу разобраться в этом деле. И ты не смеешь указывать мне, что делать, а что нет!
Я тяжело дышала, мысленно уже проклиная себя за слова, что вылетели из моего рта. Страх напомнил о себе, снова мурашки появились на теле, снова дрожь, пробирающая до костей. А карие глаза парня, смотрящего на меня сверху-вниз, лишь подливали масло в огонь. Я отступила на два шага назад, выставив руки вперед, полагая, что они спасут меня. Но Денали стоял на месте, прожигал недобрым взглядом, и без слов стало понятно: он в ярости. Парень сжал кулаки, а я уже была готова к удару. Однако его не последовало, Клайд спрятал руки в карманы брюк. Наверное, так он хоть как-то сдерживал злость, рвавшуюся наружу, и желание хорошенько врезать мне.
— Ты, кажется, забыла, с кем разговариваешь. И кто я такой, — медленно, растягивая слова, произнес тихо киллер. — Я могу тебе помочь вспомнить, дружок. Пойми, наконец, я не убил тебя из-за Рамира. Я должен был убить Бена. А тебя передать бандиту. Сейчас же, — он сделал паузу, направляясь ко мне, — я никому ничего не должен. Мне никто не заплатит ни за твою жизнь, ни за твою смерть. Патроны у меня есть. И желание пристрелить тебя — тоже. На этот раз, я блефовать не буду, дружок, уж поверь мне. И не забывай: ты здесь — никто. И звать тебя — никак. Если захочу, убью. Закопаю твое остывшее и бездыханное тело где-то вблизи трассы. Тогда-то ни твоя мама, ни твои друзья не придут к тебе на могилу, чтобы оплакать твою кончину. Услышала меня? — пальцами коснулся подбородка, заставив посмотреть в жестокие, но такие глубокие и волнующие глаза.
°with empty hands°
Эмили
Денали натягивал черный пиджак, тем самым, скрывая кобуру с заряженным пистолетом. Я наблюдала за его неспешными движениями, облокотившись плечом о стену. Тайсан тоже вышел в коридор, провожая хозяина взглядом зеленых глаз.
— Это опасно? — спросила я, руками обнимая саму себя за плечи.
— Нет, — нехотя ответил парень, спустя несколько секунд.
Я отпрянула от стены, подошла к Клайду ближе, стараясь заглянуть прямо в черные омуты.
— Тогда зачем тебе оружие?
— Привычка. И тебя это не должно волновать, дружок.
Он опустился на колено, чтобы было удобнее завязывать шнурки на ботинках. Я не отводила глаз, нервно и рвано дышала. Скорее, не из-за любопытства, а из-за переживаний я хотела поехать с киллером. Что-то внутри болело, не хотело отпускать Денали одного на встречу с бывшим бандитом.
— А если… — сглотнула, пытаясь найти в себе силы, чтобы договорить. — Если Рамир будет там? И все это подстроено, чтобы заманить тебя в ловушку?
Несмотря на сделку, которую мы с Найманом заключили, полностью ему я не доверяла. Парень убил его людей, открыто заявил о войне. И я не верю, что мужчина закроет на это глаза. Да, он дал слово, что Клайд будет жить, что ему ничего не угрожает. Пообещал, что забудет о нем, как только документы окажутся в его руках. Но я не верила. Не верила и переживала. Глупо это скрывать. Сердце сжималось при мысли о том, что Клайд погибнет сегодня. Как бы я ненавидела, стоящего рядом человека, как бы ни хотела расцарапать ему лицо, он был, кажется, дорог мне. Это звучит так неуместно. Так по-детски. Но смерть, даже чужого и такого порочного человека, все же страшит меня. И я знаю, что не смогу спокойно спать после такого.