Телефон на протяжении получаса разрывался от звонков Джареда. Но я целенаправленно не отвечал, либо сбрасывал. Сейчас было не до него. Дружба иной раз может подождать. Сейчас есть дела намного важнее, чем выпивка.
Сделал пару глотков, поднеся ко рту горячую кружку. Кофе обжег язык. Райан не появлялся.
На мгновение прикрыл глаза. И в памяти начали появляться картинки, которые я так когда-то желал забыть навсегда. Но они не отпускали меня так долго, что стали противны до тошноты.
Мужчина надменно наблюдал, как его товарищ неумело пытался забить красный шарик в лузу. К сожалению, у него ничего не вышло.
— Мне стыдно играть с тобой, — засмеялся первый мужчина, поправляя на голове темную шапку. — Сейчас я покажу тебе мастер-класс! Ты пойми, Мэйсон, бильярд такая же игра, как и футбол. Улавливаешь суть, а?
Я сжал кулаки, вспомнив его противный и до боли знакомый голос. Даже сейчас, сидя в ресторане, закусил щеку, чтобы ругательства не слетели с моего языка.
Роберт и Мэйсон играли в бильярд каждый вечер среды и пятницы около шести лет. И, откровенно говоря, для меня до сих пор осталось загадкой, почему второй так и не научился забивать шары.
И вот, тряхнув головой, прогоняя прочь давно прошедшие события, направился к мужчинам.
— Напарник не нужен? — спросил у них, оказавшись совсем рядом с Робертом, кажется, на расстоянии вытянутой руки.
— Иди, гуляй, малыш, — хмыкнул мужчина, прикидывая, как лучше и уж точно попасть в цель. — Не мешай играть взрослым дядям.
— А я все же настаиваю, — без страха отобрал у Роберта кий.
Абриколем забил шарик в лузу, усмехнувшись, заметив, как удивился Буш. Обошел стол, остановившись теперь уже возле Мэйсона, и с легкостью, ударил кием по раздаточному шару. Он в свою очередь аккуратно задел желтый, который прокрутившись, упал в сеточку.
— Игра, по-моему, стала намного интереснее, — выпрямившись, произнес я.
— Мэйсон, — Роберт посмотрел на друга, — ступай, отдохни. Не видишь что ли, профессионал пришел.
Тот, кажется, что-то хотел возразить, да отчего-то не стал. Стрельнув в меня маленькими глазами-бусинками, отдал свой кий Бушу, направился к бару за выпивкой.
— Роберт Буш, — протянув огромную руку, представился мужчина. Но это было лишнее. И без того знал, кто он и как его зовут.
— Клайд, — ответил я, но проигнорировал протянутую мне руку.
На это «новый знакомый» хмыкнул, недобро глянув на меня. Но вскоре взгляд изменился, в темно-зеленых глазах загорелся интерес.
— Где научился так играть, малыш?
— Держу эту штуку, — поднял вверх светлую палку, — второй раз в жизни…
— Врешь, — перебил меня тот.
— Нет, — покачал головой. — За тобой наблюдал, отлично играешь. Раз повторил твои удары, так и научился, — вроде в шутку, а вроде серьезно сказал ему.
— Раньше не видел тебя здесь, — внимательно осмотрел меня с ног до головы.
Я лишь пожал плечами.
Достав все шарики из сеточек, начали играть, молча. Но изредка Роберт комментировал мои попадания с неким восхищением. Время тянулось очень долго. По ощущениям мы играли целую вечность. И каждый раз, поглядывая на мужчину или слыша его голос, я был готов наброситься на него. Задушить голыми руками, наплевав на толпу людей в просторном бильярдном зале. Не знаю, какие силы в те моменты останавливали меня. Но я им благодарен. Будь я не столь терпелив и довольно спокоен, план бы не сработал. И, наверное, сейчас бы я гнил в земле.
Наконец, игра окончилась. И Буш стал собираться домой, расплачиваясь с барменом за пару стаканов виски. Друг его, Мэйсон, ушел еще после второго забитого шара. Потому сейчас из дверей заведения мы вышли вдвоем с Робертом. Как только оказались на улице, тот заговорил.
— Я бываю здесь еще по пятницам. И буду рад встретить тебя еще раз. Ты играешь в разы лучше этого старика Мэйсона, — он похлопал меня по плечу. Я сморщился, словно съел лимон. Его прикосновения были мне неприятны.
— Не думаю, что ты еще когда-то придешь сюда, — тихо высказал я свое предположение, стоило нам зайти за угол здания.
Я не раз бывал в этих переулках, лениво прогуливался по этим улицам, запоминая, кто и во сколько проходит по ним. Я готовился к этому дню полгода, разрабатывал план, который был далек от идеала. Но это был мой первый опыт. Первое дело. На которое я пошел ни ради денег. А ради мести. Мести, злобы, ненависти.