Я никогда в жизни таким не был.
Эта игровая комната словно меня в детство погрузила.
Благо Лия и ее сестра этого не видели. Парнишки обещали, что никому не скажут, как и их сестры.
Все же я шеф Лии, и мне нужно держать лицо!
Нельзя никому показывать своих слабостей, потому что после их используют против тебя же.
— А она ведь и правда тянет, — шепчет моя бывшая няня. — Я ее, знаешь, как нашла? Она тортики в интернете делала. Я ее к нам пригласила. И она согласилась. Все ее заказчики писали, что делает качественно! Хорошо! И берется за заказ, независимо от времени. Я даже у нее тортик брала маленький как-то. И домой часто остатки ее тортов беру. Ну, списанных, — добавляет, понимая, что так, по сути, не стоит делать. У нас витрина есть со вчерашней выпечкой по скидке.
— Вы можете и несписанные брать, — дарю ей улыбку. — А про отца девочек ничего не узнали?
— Как-то побоялась столько спрашивать, — признается она, и я согласно киваю. Оно и понятно. Лия могла насторожиться. — Но я девчонок своих расспросила. Говорят, что у нее никого нет. По телефону только с сестрами говорит и с каким-то Борисом. Но думаю, это ее брат. Она мне фотографии сегодня показывала, и там был Борис.
— Он маловат для отца детей будет, — ухмыляюсь. — В любом случае спасибо, Ольга Степановна! За присмотр отдельно заплачу!
— Ой, Сашенька! Нужны мне эти деньги? — цокает она недовольно. — Главное — стерве твоей бывшей нос утереть! Лия красотка! Детишки, я глянула, тоже куколки! Завистью подавится твоя змея!
— Ольга Степановна, — уже хочу ее успокоить, но замечаю Лию. — Лия идет! Прекращаем!
— Удачи! — хлопает меня по плечу и уходит в пекарню.
— Красивая курточка, — бросаю, оглядев девушку. — Но тонкая. Заболеть можно, — открываю для нее дверь своей машины.
— Моя куртка в стирке, — говорит она и садится внутрь.
— А на замену нет? — спрашиваю ее.
— Зачем мне? — недоумевает она и разводит руками, якобы ничего в этом нет. Но я этот взгляд знаю. Называется “мне ничего не нужно, лишь бы мои дети были в достатке”. Типичный взгляд моей матери. — Один день я могу и в осенней походить.
Ясно. Понятно. Будем решать.
Сажусь за руль и выезжаю к дому Лии и ее семьи. И понимаю, что время пути можно использовать себе в плюс.
— Лия, я хотел спросить, чем увлекаешься помимо работы?
— Я торты пеку, — пожимает плечами. — С детьми вожусь и… иногда в огороде семье помогаю.
— Училась где? — продолжаю расспрашивать и расслаблять, чтобы потом по главному ударить.
— В педагогический поступала, — отвечает и сама на нужную тему выходит. — Но пришлось бросить из-за беременности.
— Никто не поддержал? Даже парень? Он помогает вам с детьми? — закидываю ее вопросами.
— Он не знает о детях, — смущается она.
— Ты не сказала ему?
— У него семья была, — опускает взгляд вниз. — А я не хотела рушить.
— Аборт почему не сделала?
— Из-за папы.
— Запретил?
— Учил тому, что беременность — это дар, а не наказание. А люди, отказывающиеся от дара — грешники, — с вызовом бросает и забывает полностью о своем смущении. — Плюс ко всему я думала, что у меня сын родится, и я его в честь папы назову. Когда на УЗИ пришла, чтобы пол узнать, мне сказали о двойне. Тогда уже было поздно что-то делать. Да и не стала бы я ничего делать! Родила, девчонки у меня сыты и одеты. Вниманием не обделены.
— Хм-м… Но ты его помнишь? Отца детей? Это ведь были не случайные отношения? — эти вопросы не по плану, но почему-то интересны.
— Случайные, — взгляд вновь опускается на ее колени. — Но я его прекрасно помню. Хорошо помню. Если бы не он… я бы не стала кондитером.
— Влюбилась в него?
— Немного, — начинает улыбаться. — Но я же не знала тогда, что он гад! Настоящий гаденыш!
— А что сделал? — спрашиваю и кидаю на нее взгляд.
Что ей может сделать такого мужчина, чтобы стать гадом?