— Будем целоваться, Рада! Иди! — говори он ей.
— Ура! Я пойду всем скажу! — и убегает, оставляя меня с Солнцевым. — А мама с папой целоваться будут! У нас скоро братик или сестричка будет! Ура-ура! — кричит, отдаляясь от нас.
— Говори, Лия! — Солнцев не дает о себе забыть. — Я жду! Что ты имела в виду? И не думай, что сможешь от меня отделаться!
Глава 6
Лия
— Александр, — начинаю, но сталкиваюсь с его взглядом. И понимаю, что простыми разговорами здесь не отделаешься.
Надо что-то делать! Надо как-то спасаться!
Что, целоваться хочешь, гаденыш?! Так ты моей дочери сказал? Будем целоваться!
Наклоняюсь к нему и губами касаюсь его, медленно руками заползая ему за шею и притягивая к себе ближе. Нежно постанываю и кусаю его губы.
Не даю ему иного решения, как ответить мне на поцелуй и поддаться эмоциям.
Его руки, в отличие от моих, на моей талии оказываются быстрее и увереннее.
Александр включается в поцелуй и полностью отбирает у меня пульт управления, выкидывая из моей головы мысль о том, что поцелуй я начала. И что я здесь выполняю роль соблазнителя.
Что это я всем руководить должна! Сразу видно, кто среди нас начальство и кто будет руководить происходящим.
— Расслабься, — шепчет он мне в губы и, продолжая целовать, медленно толкает в сторону дивана.
Опускает меня на него, по-прежнему не разрывая нашего контакта. Устраивается сверху и приводит в действие механизм страсти и желания на всю катушку.
Я уже чувствую силу его желания, и она немного пугает. И одновременно с этим заставляет желать мужчину.
В отличие от него, у меня амнезии нет. И я помню ту ночь. Мы довольно неплохо ее провели, и… и я бы повторила, если бы он не был таким гадом.
Одно осознание, что он забыл о том, что я случайно брякнула на эмоциях — радует.
Придумаем потом что-то с Аленкой. Обязательно придумаем!
Рука Александра забирается под мою кофту и…
— Если ты думаешь, что этим отвлекла меня, — начинает Солнцев, спустившись поцелуями на мою шею, — то это лишь на время… После мы продолжим разговор.
Вот ведь гад!
Одно он не помнит, а про это помнит!
— Лийка, ну ты скоро? — Валера заходит в комнату и… — Ой! — резко отворачивается. — Извините! Я не знал! Я это… пойду. Скажу, что вы заняты! Потом это… пошел я!
Черт, стыдно!
А если бы это был не Валера, а кто-то из мелких?
Точно бы себе не простила! Развращение малолетних!
И пусть мы всго лишь целовались, и на нас была одежда, но не для детских это глаз.
— Слезь с меня, — сталкиваю Солнцева и вскакиваю. — Идем уже, Валер! Просто тут заминка вышла!
— Я ничего не видел! — отвечает, все так же стоя спиной к нам.
— А ничего и не было! Просто пульс проверяли! — говорю ему и выхожу из комнаты.
— Мы еще закончим, — бросает мне Солнцев.
— Договорим, а не закончим, Александр Артемович! — поправляю, сообразив, что брат может подумать. — Валера, не слушай его!
— Сестру мою не трогай! Вначале женись на ней, а потом лапай! — заявляет ему братишка и, взяв меня за руку, ведет ко всем.
Так его!
Но одно ясно! Тему еще придется эту поднять!
Придется признаться! Но не сегодня! Не в этом доме!
Устала я от этих Солнцевых! Устала! Жила себе и горя не знала, а как только они появились, все закрутилось так, что я даже не понимаю, где нахожусь.
Захожу в столовую и встречаю всех с улыбкой. Солнцевы и моя семья едят пирожные, запивая все соком, но выражение лица Адель мне почему-то не нравится.
То есть я все же не ошиблась?
Месть удалась?
Прохожу мимо и чувствую какую-то напряженность в мою сторону со стороны Солнцевой. Она смотрит на меня, на девочек и на своего сына. На всех по очереди и с какой-то задумчивостью. Пирожное почти не ест, но все же она его попробовала.
— Что-то не так? — не выдерживаю ее долгого взгляда на себе.
— Лия, пойдем на кухню, принесем еще соку? — предлагает, и я понимаю, что это просто намек остаться наедине.
Иду за ней, даже не догадываясь, что будет дальше. Будет ругать за то, что мы с Александром задержались? Но она ведь сама этого хотела! Разве нет?
— Этот сок? — спрашиваю ее на кухне, дотрагиваясь до большого графина.
— Лия, у меня есть вопросы, — разворачивается ко мне.
— Какие?
— Всего два вопроса, которые очень важны, — напряженно говорит и сама с собой борется, чтобы мне их озвучить. — Близняшки — мои настоящие внучки? Ты не сожгла ведь книгу? Это семейная реликвия, и если она цела, то я бы хотела ее получить обратно.
— Чего?! — округляю глаза, делая вид, что не поняла ее.