— Ладно, — тянет Александр. — Так и быть! Но миллион за трое суток.
— По рукам! — быстро соглашаюсь. — И все расходы на вас!
— По рукам!
— Тогда поехали, — кивает взглядом на дверь. — Осмотрю еще товары.
— Какие еще товары?
— Твоих детей.
Пф-ф, господин Солнцев, наших детей!
Не забываем о лайках и комментах истории, если вам нравится)))
Глава 2
Лия
— Далековато ты от пекарни живешь, — тянет Солнцев, паркуясь около нашего частного дома. — Добираешься долго.
— Ну, у меня нет денег на такие хоромы, как у вас, господин Солнцев, — бросаю и выхожу из машины.
— Называй меня Сашей, — бросает он равнодушно. — Привыкай. Тебе придется так называть меня во время подработки. Но лишь до окончания, потом как угодно называй.
— Почему как угодно?
— Потому что уволю, — хмыкает он и ставит машину на сигнализацию.
— Уволите? — переспрашиваю удивленно.
— Ага, — спокойно подтверждает. — За шантаж. Не люблю, когда меня шантажируют.
— Пф-ф! Тогда пойду на ток-шоу, — фыркаю от его заявления. — Расскажу обо всем и скажу, что вы нас бросили. Меня и наших детей, — изображаю слезу. — Буду плакать на всю страну!
— Вот же зараза.
— Приятно познакомиться, — бросаю и захожу в ворота. Рукой подзываю мужчину идти следом. — Пойдемте. Я детей на улицу сейчас не поведу. Я только пару дней как насморк им вылечила. Холодно для уличного знакомства.
— Ладно, — сдается он.
Пропускаю его на территорию дома и закрываю ворота. Веду гостя в дом.
Он у нас старенький, но теплый и уютный. Даже не стесняюсь. Внутри у нас всегда прибрано и аккуратно, если, конечно, не считать детскую игровую комнату. Там всегда хаос.
В коридоре выдаю Солнцеву тапочки и приказываю переобуваться. Смотрит он на все странно, но соглашается на условия моего дома.
— Лийка, привет! — один из младших братьев проходит мимо.
— Здоров, сеструха, — бросает второй брат и тянет ко мне кулачок. Ударяемся и проходим дальше, не заостряя внимание на новом человеке в доме.
Солнцев удивляется. Но молчит. Продолжает наблюдать. И он остается более-менее спокойным, пока я не открываю дверь в игровую комнату.
С неким садизмом наблюдаю за удивлением и шоком в его глазах при виде еще восьми детей.
— Это все твои? — округляет он глаза.
— Ну да. Каждый год по одному рожаю, — строю невинные глазки. — Даже по алфавиту их называю, чтобы не перепутать старшинство. Аленка, — указываю на старшую сестру, которой пару месяцев назад исполнилось восемнадцать лет, и она формально уже совершеннолетняя. Именно она за всеми братьями и сестрами приглядывает. Ну и за моими близняшками. — Борька, Валерка, Диана и Зина, Елизавета и Жан, Игорь. И Дашка с Радой. А в коридоре Глеб с Яном были.
— Чего? — он даже не запоминает имена.
— Шучу я, — бросаю, потому что этот дурак точно зависнет, переваривая всю информацию. — Только Дашка с Радой мои дети. Остальные братья с сестрами.
— Так много?
— Бывает, — развожу руками.
Не хочу его посвящать в дела семьи. Не заслужил и не поймет.
Наша мама — воспитанница детского дома. И все дети, кроме Аленки, тоже из детского дома. Мама себе цель как-то поставила: осчастливить как можно больше детей из детских домов. Подарить им семью.
После того, как ей самой восемнадцать исполнилось, и она покинула детский дом, мама пошла работать и нанялась сиделкой к одному спортсмену. Он травму получил серьезную и сам не справлялся.
Мама ухаживала за ним и по дому помогала. Училась параллельно. У них с папой отношения завязались. Он ей предложение сделал почти сразу.
Но дети у них не получались. И тогда они меня из детского дома взяли. Потом спустя шесть лет Аленка у них появилась. А затем мама о мечте своей вспомнила. И они с папой стали детей из детского дома брать. В основном тех, кого по возрасту или по болезни не берут.
Жану, Валере и Борьке по пятнадцать. Их часто брали в семьи, но возвращали. Они озлобились на мир и стали теми, кого не брали уже из-за возраста и плохого поведения. Но мама с папой открыли им другой мир, и мальчишки исправились. Сейчас они за мужчин в доме. Ремонтируют, проблемы мелких решают.