- А-а-а-а-а! – где-то сзади раздался громкий вопль Джоша, продолжавшийся снова и снова.
А она, даже не оглядываясь, не смея возвращаться и уже даже, кажется, поверив в существование реально скрывавшегося в кронах ветвей чужеродного этому миру местного монстра, что было сил бежала в поисках склона вниз, свидетельствующего о том самом обещанном овраге.
И отшельник не обманул. По крайней мере, в этом. Запрыгнув в выемку, устроенную когда-то поваленным с корнями крупным и давно уже изгнившим деревом, женщина-репортёр оказалась, как ей обещали, в безопасности и недосягаемости. Вверху смыкались своими ветками хвойные деревья, видно её оттуда не было. Сам овраг, кружи над ним крылатое чудовище, был местом довольно неприметным, но успокоиться, тем не менее, у Моники всё равно не получалось.
Журналистка закрыла глаза, не желая даже видеть пролетавшую над ней тень, которую воображала уже в пугающих фантазиях, как свидетельство преследования и хищного внимания со стороны неведомого монстра. Она прикрыла ладошкой приоткрытый рот и постаралась даже задержать дыхание.
А разум уже сам вырисовывал этот извращённый облик: прямоходящее красно-чёрное, даже мутно-багряное нечто с толстой не промерзающей кожей, обилием выступающей мускулатуры, с человеческим торсом, который при этом ни разу не роднит это создание с людской расой, а лишь уподобляется антропоморфному телосложению, дабы скрыть свою истинную демоническую природу. Тварь с жуткими крючковатыми когтями на ногах, оставившими те самые впадины, и с длиннющими руками, как грабли, способными разодрать человека в считанные мгновения.
Настоящий злобный монстр с могучими перепончатыми крыльями, способными поднять такую тушу в воздух, с вытянутой головой, лишь отдалённо напоминающей собачью, с острых клыков рычащей пасти которой капает наверняка ядовитая слюна, преисполненная всякими бактериями. А на голове у той нечисти острые кольчатые или даже завивающиеся рога, на которые оно способно насадить тела жертв, врезаясь и пробивая насквозь на огромной скорости. Безобразное, пронизывающее ужасом до глубины души своим видом, уродство, словно сошедшее с бостонских картин Ричарда Аптона Пикмана, что она когда-то видела на выставках…
Время шло и безопасное укрытие, как нельзя лучше, выполняло свою надёжную функцию. Никто не свистел и не завывал над её головой, никто не приземлялся на кромку оврага и не запускал свои лязгающие, как громадные кухонные ножи, когтистые лапы во внутрь, пытаясь её подцепить за пышную причёску, за края одежды или прямиком за горло, пронзив нижнюю челюсть, как рыболовы крючком попавшуюся им на удочку любопытную рыбёшку.
Издали периодически всё ещё доносились истошные вопли Джоша, в которых слышалась лишь агония и никаких конкретных слов. Ни мольбы о помощи, ни предостережений напарнице, лишь почти звериные истошные крики, разносящиеся гулким эхом вокруг, которые в один момент попросту умолкли.
На глазах Моники нависли тяжёлые крупные слёзы, а разум не желал предполагать самое страшное. Она не знала, увидит ли ещё его когда-нибудь вновь. Не понимала, почему он не рванул вместе с ней, ведь этот отшельник указал им путь, где спрятаться, неужели не поверил? Решил скрыться где-то ещё, однако не смог.
Как выследила его та скрипучая голодная тварь, углядела ли, а, может, по запаху – женщина не знала. Могла только гадать, но мысли о какой-либо страшной гибели её партнёра заставляли кровь холодеть в жилах, дыхание сбиваться, а тело трястись в неистовом ужасе перед, возможно, собственной участью, способной повторить незавидную судьбу Джоша.
Зазвавший их в эти края бездомный клялся придти к оврагу, когда всё стихнет, когда Дьявол улетит и вокруг станет чуточку безопаснее. Однако всё никак не спешил появляться и выполнять это своё обещание. Поджав ноги, прикрывая ладошкой рот, чтобы не кричать и даже шумно не дышать, словно те загнанные сказочные хоббиты, прячущиеся от мрачных смертоносных всадников, стараясь успокоиться и томно вдыхать-выдыхать носом в относительно-неторопливом ритме, она уже даже не знала, сколько конкретно времени прошло.
Вокруг начинало темнеть, а сиплый мужик всё за ней не возвращался. И Джоша уже не было слышно, наступил озноб от ощущения собственного одиночества и тотальной беспомощности перед силами обратной стороны природы. Мир вокруг – это не только красивый листопад, мохнатые зверюшки и цветущие поля. Это ещё кровожадные хищники, бесконечный цикл охоты и загадочные ещё не изученные наукой существа, обитающие не столько в глубинах человеческого подсознания, сколько где-то рядом с нами, в сумеречной реальности. И, казалось бы, протяни сквозь мрак и туманную дымку руку, и уже нащупаешь их. Только затем их бесчисленные конечности тут же потянутся и за тобой…