Лишь феноменальная воровская реакция позволила уйти Фердинанду от смертельного потока, нырнув в люк. И все же посекло, плечо живо пропиталось кровью, отяжелела левая нога. Он все-таки вор, а не супермен, но раз судьба раздает подарки, грех не воспользоваться. Восемь боевиков полегло на месте, а двое как раздавленные червячки копошатся в кровавой жиже. Выпрыгнув из люка, Фердинанд палит на ходу, его выстрелы акт милосердия. Не смотря на темноту сразу видно, что это мини-катер «Скат», прочная и надежная машина. Один из боевиков, успевает всадить очередь, зловеще хрустит сломанная грудная клетка, уже на автомате исполняется излюбленный воровской прием метание ножика. Неуловимый полет, и лезвие торчит из опустевшей глазницы, громадная туша вылетает за борт, вздымая фонтаны брызг. Когда Фердинанд приземлился, хлюпнув на скамейку, его увесистый зад намертво прилип к кожаному сиденью. Ослабевшие ватные ноги не держали массивного туловища, а смесь крови и мяса держала покрепче клея. К счастью реактивная лодка, завелась сразу, свинцовый дождик с опозданием оросил морские волны. Бандиты пробовали достать огнем с баржи, но ночью под ливень невозможно четко увидеть цель.
Бандитская разборка
Выстрел из гранатомета вздыбил фонтан буквально в пяти шагах от правого борта, на и без того суровом лице добавился глубокий порез. Но и боевики быстро потеряли ориентир. Пришлось спешно прыгать в катер и обходить массивное полу заброшенное судно. Фердинанд врубил предельную скорость, рассчитывая оторваться, а затем уйти, спрятавшись в причудливом лабиринте из пляжных домиков, раздевалок и просто свалок на вечных стройках. Хотя куда он такой уйдет, перед глазами все плывет и искриться. В довершение всех бед заклинило коробку передач, вражеский катер приближается с неумолимостью кобры. И вновь свистят пули: надо открыть ответный огонь. Разворот автомата, но взять на причел не удается, очередь уходи в сторону рассекая волны. Боевики не торопятся отвечать, видно хотят взять живьем, в руке переднего гангстера тускло мелькает подобие ракетницы. Игольчатое ружье стреляет сетью с током: шок надежно вырубает жертву, и тогда одной серно-азотной ванной с массажем из резиновых шлангов не отделаешься. А в довершение ко всему, на встречу несется еще один мини-катер. Видимо слишком сильно, он достал Бориса Моисеевича, раз он послал за ним целый взвод. Ампула с ядом единственный приемлемый выход, липкие пальцы дрожат и скользят. В отчаянии он хватает ее губами, но предательская стекляшка выскальзывает и падает в воду. Не обращая внимания на возможные выстрелы, Фердинанд Поршне склоняется над бортом и запускает в воду руки. Быстрая смерть не так страшна, как всевозможные издевательства, ведь перед казнью могут и опустить. Суки!
На сломанные ребра впиваются в легкие, и на него накатывается очередная волна страдания, черные волны исчезают и на мгновение все проваливается в черноту. Где-то с боку прогрохотал взрыв, яркая вспашка приводит в чувство, краем глаза видно как расплываются стальные обломки, горят островки из бензина, тонут, корчатся, силясь удержаться на плаву массивные фигурки. Тридцати килограммовый титановый бронежилет способен любого утянуть ко дну. Ну и черт с ними. А где другой катер? Сознание вновь замутилось, тело перекосилось и влетело в ледяную воду. И нет сил, шевельнуть конечностями, тяжелые оковы тянут вниз. В этот момент чьи-то, пальцы хватают за шкирку. Жесткая хватка напоминает ухватистую лапу жандарма, и отбиваться нет сил, как боксер после нокаута сознание где-то теплица, а тело в отключке.
-Спеленали меня копы. Замели гады!
-Успокойся дядя, здесь нет копов!
Детский голосок успокаивает Фердинанда, в полиции не работают малолетки, да и морское дно не лучшее убежище.
-А вот менты нас могут замести. Пора «найтать» от сюда.
Вор с трудом повернул шею, в него вновь ударила волна страха, а вдруг это «свои» или киллер-кастрат. На него глянуло кукольное лицо, на вид и впрямь мальчишка лет от десяти до двенадцати, не больше. И никаких иных подельников рядом. А откуда тогда этот «сморкатый» взялся.
-Эй ты, шкет! Ты кто?
В груди тяжело булькало, каждое слово вызвало боль. Мальчишка вполне профессионально вел покореженную лодку, словно был прирожденным яхтсменом.