— Ты повеса и распутник, Рори, мой дружок. — Слова Джейми скорее свидетельствовали о гордости, чем об осуждении. — Полагаю, по всему пути до Ливерпуля будет тянуться след из блондинов с плоскими носами.
— Если только карета будет останавливаться.
Рори стал расстегивать потертые серебряные пуговицы своего старого зеленого вельветового жакета.
— А теперь я ложусь спать. Я возьму свечу, чтобы еще раз перечитать письмо от дяди. Надеюсь, что я пока еще не опоздал. «Ариадна» отправляется в плавание примерно через неделю, и мне хотелось бы попасть на нее.
Рука Джейми задержалась на руке Рори, когда он отдавал ему свечу.
— Ты хороший парень, Рори, но горячий, и женщины запросто могут накликать на тебя беду.
Рори рассмеялся.
— Я еду в Африку, Джейми, где все девушки черны, как уголь; и уверен, что ни одну из них не зовут Мэри, так что тебе не о чем беспокоиться.
— Черные ли, белые ли, они будут женщинами, а ты — Рори Махаунд, и они будут гоняться за тобой.
Рори открыл дверь маленькой спаленки, выходящей в кухню, и поежился от волны холодного воздуха, ударившей ему в лицо.
— Пусть гоняются, Джейми. Надеюсь, они будут бегать быстрей меня. Спокойной ночи.
Джейми мгновение стоял, не шевелясь, после того как Рори закрыл дверь, затем опустился на колени, упершись локтями в сиденье большого стула.
— Боже милостивый, — молился он, — спаси и сохрани этого мальчика.
Глава II
Мелкие неприятности стоили Рори трех дней задержки его путешествия. Дейви Кемпбелл не смог поехать, и Рори пришлось идти пешком все расстояние от Сакса до Глазго, где он опоздал на дилижанс, и ему пришлось остаться там до следующего утра. Такая потеря времени, однако, в конце концов оказалась вполне благоприятной.
Он впервые был в большом городе и решил, что, несмотря на весь гранит, мрачность и уныние Глазго, город выглядит значительно лучше безлюдных болот Сакса. По крайней мере, в городе были люди, а с ними все постоянно двигалось, суетилось и не стояло на месте. Не обремененный багажом, Рори оставил постоялый двор, служивший станцией для дилижансов, решив не тратить свои драгоценные шиллинги на то лишь, чтобы вытянуть свое большое тело на кровати на несколько часов. Погода стояла теплая и солнечная, и он заметил стог соломы на постоялом дворе. Стог мог послужить ему жилищем на ночь, а Рори сэкономил бы деньги. Но пока он полностью отдался созерцанию города. У уличного торговца он купил миску бульона за пенни, и, хотя бульон состоял всего лишь из ячменя и горячей воды, он притупил чувство голода. Затем Рори направился погулять в город.
Бесцельно бродя по улицам, где все увиденное казалось новым и интересным, он пришел в порт и впервые в жизни увидел корабли с высокими мачтами и с резными и изукрашенными носами. Корабль, похожий на эти, скоро станет его новым домом, и, хотя у причалов они казались ужасно большими, он представил себе, как они будут выглядеть в открытом океане.
Вечером, когда сытость от ячменного бульона стала пропадать, а всегда здоровый аппетит его начал давать о себе знать, Рори повернул назад из порта и тут понял, что зигзаги и повороты улиц помогли ему заблудиться. Выбрав наугад извилистую улочку, которая шла в направлении, откуда он пришел, он побрел по узкому тротуару, ругая обитателей за то, что они выливают помои и выбрасывают мусор в канаву прямо на улице. Ближе к домам, где было несколько чище, он на мгновение замешкался, наблюдая за танцующим медведем на противоположной стороне улицы.
Это была чрезвычайно комичная сцена. Медведь, наряженный в лохмотья из красного и зеленого шелка, с гирляндой звенящих колокольчиков косолапо плелся на веревке за цыганом в таком же фантастическом одеянии. Да уж, рассуждал Рори, проживи он всю жизнь в замке Сакс — никогда бы не увидел этих заморских развлечений. Пока он во все глаза смотрел на этот спектакль, он почувствовал, как сорвали берет с его головы. Он огляделся, рядом никого не было. Поверив было на мгновение, что все это ему почудилось, он дотронулся рукой до головы и убедился, что голова была не покрыта. Сверху послышался иронический смех, и он задрал голову. Там, в раскрытом окне, покачивая его беретом так, чтобы он не мог дотянуться, опершись на подоконник, выглядывала девушка, белое платье которой было столь бесстыдно открытым, что две соблазнительные груди выставились наружу почти полностью. Они были молочно-белого цвета, круглые и гладкие, и Рори мог даже видеть румяные соски, все это представляло для него значительно больший интерес, чем потрепанный берет, который она держала в руке. Они были для него даже более привлекательны, чем бродячий медведь или цветастый цыган. С трудом он поднял взгляд и посмотрел ей в лицо, заметив тут же, что оно было молодым, дерзким и нахальным, с колечками черных волос, выбивающихся из-под белого чепца.