В а л е н ю к. Однако же, голубчик, их тоже можно понять. Сила здесь, станем говорить, надобна богатырская.
Т е л у ш к и н. Дай пятак, барин.
К у п е ц. Дайте, Аристарх Осипович, дайте. Возверну, ежели что.
В а л е н ю к с недоумением протягивает монету. Т е л у ш к и н, побагровев, в одно мгновение сгибает ее и швыряет на стол. Монета звякает о стакан. Молчание. Ч е л о в е к в ш л я п е, отвлекшись на секунду, вновь шелестит газетой. Привставший М у з ы к а н т поправляет маленькие треснутые очки и снова садится. Прибегает П о л о в о й с подносом, смахивает со стола крошки, ставит штоф, чашки с чайником и собирает грязные тарелки.
Х о з я и н т р а к т и р а. Они тады двоих так-то свернули, да в окошко-то и кинули-с.
В а л е н ю к (икнув). Благословил же Бог силушкой…
Т е л у ш к и н. А не шути со мной, коли не знашь. (Распрямляет пятак и возвращает В а л е н ю к у.) Да я это… ничего. С сердцов махнул. С полицией же не дрался, закон знаем.
Х о з я и н т р а к т и р а. Лучше б набрался. У нас ведь как: хмельного буяна — на полати, тверёзого — на цепь.
К у п е ц. Заносить полицейским пришлось. Одни от него убытки.
Т е л у ш к и н. О, о…
К у п е ц. Свезло еще, что случай тада приключился. Отвлекло их маленько, в участке-то.
В а л е н ю к. А что такое?
Т е л у ш к и н. Самоубийцу доставили. Бритвой себе по горлу полоснул. Весь в крове лежал.
В а л е н ю к. Самолично? Сам себе перерезал?
К у п е ц. Говорят, художник некий. Студент… Любов несчастна али как. Но вот что примечательно: нашли у него на квартире опий. Это, понимаете ли… да. Совсем распустилися. (Шумно прихлебывает чай.)
В а л е н ю к. Что же следствие?
Т е л у ш к и н. Да кто ж его знат… Страха в народе не стало. (Разливает всем в рюмки и сам первый выпивает. За ним — остальные.)
К у п е ц. Бога забыли, вот что. Слыхал я, нынче уже и на Дворцовой площади раздевають.
В а л е н ю к. Истинно! О сем и сам Пушкин, Александр Сергеевич, мне поведал — на днях там атакован Сухтельн. Герой двенадцатого года. Страшно стало в России жить, господа!
Ч е л о в е к в ш л я п е внимательно смотрит на него поверх газеты.
Т е л у ш к и н. У государя под самым носом грабють. Так это что! Слыхал я, объявился на Васильевском острове один.
В а л е н ю к (икнув). И что же-с?
Т е л у ш к и н. Шинели с прохожих сдираеть, шельма.
В а л е н ю к. Только шинели?
Т е л у ш к и н. Токмо. И поймать его, сказывают, никакой возможности нет. Потому как ён — и не человек вовсе.
В а л е н ю к. А кто же?
Т е л у ш к и н. А призрак.
К у п е ц. Небылица…
Ч е л о в е к в ш л я п е глухо кашляет и отпивает из чашки. В глазах его мелькает веселая искорка. М у з ы к а н т смотрит на него, в волнении поднимается с места, прижимает к груди шляпу и тихонько подбирается к беседующим.
К у п е ц. Ты ври, да не завирайся. Шинель… Почему токмо шинель? А фрак тама, сюртук… сапоги? Грабить, так уж грабить. Чего уж.
Т е л у ш к и н. Это вам, воротилам, виднее — как насчёт пограбить. А я — как Марфушка передала. Та, что с блажным проживала.
К у п е ц. Марфушка мало ли что набрешет. Скажет — у будочника нос отвалился, да и встал в будке во фрунт. С алебардою. Ты и тады поверишь?
Ч е л о в е к в ш л я п е неожиданно громко прыскает и снова закрывается газетой.
К у п е ц. Люди уже смеются… (Замечает М у з ы к а н т а.) Тебе чего?
М у з ы к а н т (на ломаном русском). Я есть… бедный музикмахер. Я п-пришель… из Пруссия. Не пустят ли господа… на кусок хлеба. Und Platz nehmen… Bitte… (И присесть… Пожалуйста… — нем. яз.)
Т е л у ш к и н. То шарманщик. Пиликает у нас по все дни. Пустим, что ли?
К у п е ц (равнодушно). Садись. Ешь и пей, знай душу русскую.
М у з ы к а н т. Ich bedanke mich… (Благодарю — нем. яз.) (Проворно подсаживается к Т е л у ш к и н у.)
Т е л у ш к и н (наливая ему и придвигая тарелку). Орудия-то где твоя, музыкальна? Люблю я послушать другой раз… Сыграешь, нет?
М у з ы к а н т (с полным ртом). А-бу-бу… и ваю…
Т е л у ш к и н. А привидения… Что ж далече-то ходить, когда оне уже и у меня по двору шастають. Сам видел.
К у п е ц. Тьфу! Что это тебя, брат, куды понесло! Хотя б ты, брат, закусывал!
Т е л у ш к и н. Не ставил бы дом на погосте, оне бы и не бродили. С нечистой шутишь, Лексеич.
К у п е ц. Тя не спросил.
В а л е н ю к. Это, государи мои, все не просто так. Это принсипиально город такой. Болотный город, зложелательный… На пять верст вверх и на столько же вниз — заговоренный.
Т е л у ш к и н (осторожно, для поддержания беседы). Это — да. В туманах-то, бываеть, и не различишь — живой там человек бредеть али мертвец какой.