— Мы тоже об этом судили-рядили, — помедлил он. — Письмо сочиняли, а Праша и говорит: «Хлеба бы послать ленинградцам-то».
— Добрая у тебя жена, Палыч! — восторженно произнес секретарь райкома. — Письмо, которое готовите, зачитаем народу, соберем подписи. Расскажем о своей жизни в тылу, как боремся с оккупантами. — Он помолчал и вдруг засмеялся: — Значит, у вас идею перехватили? Радоваться надо. Если одна и та же идея возникла одновременно у многих, то она правильная, нужная! По-моему, так? А? Но учтите, действовать надо осторожно, чтобы гитлеровцы не пронюхали.
— Да разве я иначе думаю?
Карпов уехал, но потом вновь появился в Каменке. Он сидел на пороге предбанника.
Над поседевшим от мороза лесом, что стеной опоясывал деревню, показались бледно-красные полосы. Начиналось утро.
— Хорош морозец, — произнес Карпов, потирая озябшие руки. Он редко появлялся, зато всегда с новостями.
Иванов вспомнил предыдущий приезд Александра Ивановича с моряком Камовым. Тогда тот привез радостную весть о разгроме немцев под Москвой.
И сейчас Карпов новостями душу согревает… Он был в отличном настроении. Сообщил, что партизаны расширяют свою республику, восстанавливают в освобожденных деревнях Советскую власть.
— Расширяем партизанский край… В ближайшее время преподнесем немцам такую пилюлю, которую им трудно будет проглотить, подавятся.
Что это за пилюля, Карпов не пояснил, а спрашивать Никита Павлович не решился.
— А что у тебя нового?
Иванов рассказал о ленинградцах.
— Слышал, слышал. Значит, живы и здоровы. Прибыли как нельзя кстати. Начинаем собирать продовольствие для Ленинграда. Моряки подоспели вовремя! Они пойдут по деревням вместе с нами. Им есть что рассказать! Шуханова пригласи вечером, обо всем потолкуем с ним… А сейчас пойду к Рачеву. Людей в школе собралось много, надо приободрить.
— Сходи, сходи, — одобрил Иванов. — Я бываю там. Сердце кровью обливается…
И действительно, людей надо ободрить. Карательная экспедиция Креймана сожгла дотла тридцать деревень да еще уничтожила пятьсот домов, хозяева которых им показались подозрительными. Жгли, грабили, вешали, насиловали. Тысячи женщин, детей и стариков остались без крова. Партизаны разместили обездоленных в свободных избах, школах, в том числе и Митровской. Туда и спешил Карпов…
Под вечер Шуханов приехал в Каменку. Никита Павлович проводил его в горницу.
Вскоре послышался голос:
— Старшина, принимай!
— Есть, принимать, — отозвался моряк.
В полумраке появился Карпов.
— Приятно познакомиться, — протянул он руку. — Карпов, Александр Иванович.
— Шуханов, Петр Петрович. Уже наслышан о вас.
Карпов снял шапку, полушубок. В сером свитере из грубой шерсти, стеганых брюках и валенках, он походил на лесоруба, вернувшегося с работы.
— Знаю, добирались с приключениями? — спросил Карпов. — Неудивительно. Вы прибыли в наш край в трудное время. Только что здесь зверствовали каратели Креймана. А узнали мы о вас лишь несколько дней назад. Сильно беспокоились… До сих пор гарью пахнет. Сегодня весь день провел в школе. Там собрались погорельцы. Тяжко смотреть, особенно на ребятишек: оборванные, голодные. А чем поможем? Рассказал им, как наши войска разгромили гитлеровцев под Москвой! Сразу повеселели люди… — Он взял со стола листовку, пробежал ее глазами, спросил стоявшего рядом Камова: — Не залеживаются?
— Где там! Володе только подавай. У него целая армия помощников. А у меня мало возможностей — одним пальцем стучу.
— Очень нам нужна печатная машина! — сокрушенно произнес Карпов. — А ведь уже в руках держали. — Рассказал о печатнике районной типографии Филатове и его друзьях. — Задумали мы отобрать у немцев небольшую печатную машину, все было на мази, но фашисты пронюхали. Филатов еле ноги унес. Но шрифт-то все же успел помаленьку в карманах перетаскать. — После некоторой паузы: — Спасибо, Камов выручает. Да, вы ведь знакомы? Старшина — мастер на все руки.
— Верно, — сказал Шуханов. — Пером владеет. Читал его «Непридуманные рассказы».
— Летописец! — Карпов засмеялся. — Стало быть, кое-что о нас знаете? Да, начали мы с малого. Теперь у нас — партизанская бригада. Обширный район контролируем: свыше четырехсот малых и больших деревень снова живут по советским законам. Лесная партизанская республика! Вот немцы и решили покончить и с республикой, и с нашей бригадой, для этого направили дивизию Креймана… Спасибо, Москва нас выручила… Наступление наших войск под столицей перепутало немецкие карты.