— Ночью дело было. Мы с дежурным стояли в секрете. Когда заметили, что по лесу крадутся предатели, сразу подали тревогу. Полицаи открыли огонь и убили часового. Он только успел крикнуть: «Беги, Ленька, за подмогой!» Я ползком, а где и кубарем пробрался в лес. Несусь что есть мочи, прислушиваюсь к стрельбе и думаю: вдруг опоздаю? Сумеют ли наши продержаться, пока подоспеет Мельников со своими людьми? А что, если их нет в деревне?.. Оказалось все в порядке… Только опоздали мы малость. В том бою погиб и наш командир Федот Заливахин…
Вдруг послышался окрик:
— Стой! Кто идет?
Ленька прервал рассказ.
Два партизана, высокий и низкий, подвели к штабному шалашику парнишку лет четырнадцати.
— В чем дело? — спросил Волков. — Откуда взялся?
— В лесу перехватили, — ответил тот, что поменьше ростом. — Пароль знает и твердит, что ему нужен самый большой командир. — Вот мы и доставили его к вам, товарищ комбриг.
— Вы будете товарищ Волков? — в свою очередь спросил мальчик.
— Да, я.
Мальчик снял ушанку, надорвал подкладку, извлек бумажку.
— Вам, в собственные руки.
Комбриг прочитал раз, другой, покачал головой, передал Карпову, а паренька спросил, кто его послал.
— Варя. Она в «Красной звезде», переводчицей у немцев. А у нас квартирует. Варя сказала: если не отнесу, могут наши люди пострадать. Я взял лыжи и бегом к вам.
— Валю Соловьеву замучили! — воскликнул Карпов. — Чащин арестован!
Новость ошеломила людей.
Случается так: в цепи вдруг вылетает одно звено — и все крепление рушится… Сейчас вылетело очень важное звено в крепкой цепи партизанской конспирации. Арестованные знали об обозе и о готовящемся сегодня походе партизан.
— Кто же их выдал? — неопределенно спросил Карпов.
— Наверное, Надечкин по пьянке разболтал, — промолвил политрук Завьялов, знавший винную слабость Савелия.
— Скорее поп, — не совсем уверенно поправил кто-то.
Карпов отрицательно покачал головой:
— Вряд ли. Филимон полгода служил нам верой и правдой. Честно помогал… — Александр Иванович тепло посмотрел на паренька: — Как тебя зовут, герой?
— Ваня Ягодкин, — бойко ответил мальчуган.
— Объявляем тебе, Ваня, благодарность, — сказал Волков, нагнулся и поцеловал его. — Значит, ты в «Красной звезде» живешь?
— Да, с мамкой… А вы что, собираетесь побить фашистов?
— Вот этого, Ваня, я тебе сказать не могу… Уж ты меня извини.
— Понимаю… Военная тайна.
— Совершенно правильно. Иди вон в тот шалаш, рядом. Там еще такой же герой, Леня Костин…
Время приближалось к полуночи… Волков с тревогой думал; не пронюхал ли Тигерберг о готовящемся налете? Неужели их ждет провал? Конечно, еще не поздно дать сигнал — две красные ракеты — и под покровом ночи уйти в глубь леса.
Решили ждать возвращения разведчиков и уж потом принимать окончательное решение.
Комбриг расставил отряды по кольцу. В условленный час со всех сторон, словно молнии, ударят партизаны по застигнутому врасплох врагу. Вой завяжут небольшие группы, а потом вступят в дело главные силы. В своем распоряжении комбриг оставляет резерв, чтобы в нужный момент использовать его в любом слабом месте. Дороги, по которым немцы могут подбросить подкрепления из райцентра, заминированы, в секретах притаились пулеметчики… Кажется, все было предусмотрено, продумано. И вдруг эта история с Чащиным: связана ли она с готовящейся операцией? Волков с нетерпением ждал известий от разведчиков: им приказано достать последние, самые верные сведения.
— Почему задерживаются? Где они пропали? — уж который раз спрашивал он политрука Завьялова.
Наконец появился один, а следом еще двое.
— Ну, докладывайте! — Комбриг внимательно выслушал и успокоился: немцы не знают о партизанских планах. — Выступаем, Александр Иванович! — решительно сказал Волков. — Может, еще удастся спасти Чащина.
— В добрый час, Олег Григорьевич, — ответил Карпов и добавил: — А может быть, уже и в живых нет Вениамина Платоновича?
Судьба Чащина волновала всех, кто успел узнать о случившейся с ним беде.