— Всем удалось выбраться? — спросил Шуханов.
— Пока известно, что пятнадцать человек задержались. Пять из них были под сомнением, староста, подлюга, учуял что-то неладное, усилил слежку, полицаев призвал на помощь. Ребята решили остаться на месте, продукты же незаметно по ночам переправили в соседнюю деревню, расположенную в Лесной республике, а там их распределили по подводам… Поехали. Двигаться будем с интервалами.
Хотя шли еще по территории Лесной республики, где хозяевами были партизаны, однако соблюдали предосторожность. На земле, где хозяйничали оккупанты, опасность велика. Ну а если произойдет встреча с фашистами? Как тогда быть? На этот случай рекомендовано отвечать: мужики таких-то деревень везут продукты на хозяйственный пункт немецкой армии. Расположение таких пунктов Архип Михайлов передал в свое время Чащину, и партизанам оно было известно. Имелись и другие варианты ответов. Все подтверждалось официальными документами. Станислав Валуйкин мастерски подделывал подписи немецких начальников, а Михайлов и Варя Петрова эти бланки доставали…
Партизанский обоз двигался лесными дорогами. Уже под вечер следующего дня где-то неподалеку послышалась перестрелка.
— Глядите, товарищ командир! Вон туда! — указав рукой, крикнул Лепов.
Между деревьями шел на лыжах невысокий толстый немец. «Может быть, обоз обнаружен?» — с тревогой подумал Шуханов.
Вдруг прогремел одиночный выстрел. Немец на какое-то мгновение остановился и рухнул в снег. Тут же подъехали на лыжах два партизана, оттащили труп подальше в лес и забросали еловыми ветками.
— Нашли в карманах, — сказал один и передал Шуханову бумажник и записную книжку. Партизан назвал четыре деревни, в которых расположились на отдых гитлеровцы. — А пристрелили мы солдата из хозяйственного взвода. Они тут поблизости грабили у населения продукты.
Шуханов раскрыл бумажник. В нем оказались немецкие и — советские деньги, солдатское удостоверение на имя Зигфрида Вестфаля, в записной книжке лежало неотправленное письмо. Солдат жаловался жене на опасности, которые подстерегают его на каждом шагу. Взгляд задержался на записи:
«…Меня и Мирсберга спас от верной смерти русский Михайлов, — писал немец. — Полковник Тигерберг и много солдат и офицеров гарнизона и комендатуры убиты…»
— Черт возьми, ведь речь идет об Архипе Михайловиче! — воскликнул Шуханов и снова углубился в чтение.
«…Несколько тысяч партизан напали на районную комендатуру. — Шуханов даже улыбнулся: „Действительно, у страха глаза велики“, — Много наших погибло. К счастью, нас там не было. На днях партизаны взорвали поезд с отпускниками. Можешь себе представить, что от них осталось?.. Живем словно на вулкане. Ни проехать спокойно, ни пройти! Партизаны орудуют совсем близко от нас. Сколько их — трудно подсчитать… Но ты за меня не беспокойся: я родился в счастливой сорочке… На днях пошлю тебе еще посылочку, уже кое-что приготовил.
Крепко обнимаю. Твой Зигфрид».
— Удивительное послание усопшего фрица, — сказал Шуханов, показывая письмо Валуйкину. — Прелюбопытнейшая откровенность гитлеровца с восточного фронта.
Лыжники удалились, объяснив, как нужно ехать дальше. Прекратилась и стрельба в лесу, по-прежнему звонко и однообразно скрипел под полозьями снег. Деревни, где находился на отдыхе немецкий полк, остались в стороне. Сделали короткий привал, чтобы покормить лошадей и самим поесть. В сумерки въехали в затерянную в лесу деревню Жихарево.
Шуханов чувствовал себя совершенно разбитым. И немудрено: все время он шагал пешком, не решаясь присесть на воз. Лошади также еле переставляли ноги.
— Это с непривычки, — успокаивал Савелий. — Вот поспите часок-другой — и все образуется.
Тем временем Лепов, привязав коня и бросив ему охапку сена, побежал разыскивать Тосю. «Железный человек», — сказал ему вслед Шуханов. Пошатываясь, он поднялся на крыльцо, вошел в избу, намереваясь отдохнуть. Но появился Карпов с группой возчиков, чтобы провести совещание, договориться о порядке дальнейшего движения обоза. К великой радости Шуханова, совещание закончилось быстро. Хозяйка дома, еще совсем молодая женщина, пригласила гостей к столу. Она поставила большую глиняную миску щей. Нарезала хлеб, принесла несколько крупных луковиц.
— Ешьте, не стесняйтесь. Для вас сварено. Я еще подолью, — певуче произнесла она.
В избу без стука вошли четыре немолодых крестьянина. Они запросто поздоровались, словно давно знакомые, сели на лавку.
— Мы подготовили четыре подводы с продуктами, — сказал один из них. — Думали собрать побольше, да не успели. Вчера весь день в деревне шел бой. Партизаны выбивали полицаев.