— Ничего, Владимир Ильич, это наговоры, мы люди скромные и вперед батьки в пекло не полезем…»
Уже направляясь к выходу, в одной из комнат Дыбенко увидел Николая Маркина. После I Всероссийского съезда Советов он работал во ВЦИК.
— Каким ветром занесло?
— У товарища Ленина был, совет держал.
— Теперь ясно, как надо действовать? Только здесь, в Петрограде, я понял, Павел: Центробалт — большая сила! В предстоящих схватках за власть Советов Балтийскому флоту будет отведено важное место. Запомни сам и передай товарищам. А пока удерживайте массы от преждевременных неорганизованных выступлений, накапливайте силы… Ты поддерживай тесную связь с Гельсингфорсским комитетом РСДРП(б). Мне известно, что Антонов-Овсеенко в курсе всех решений ЦК партии.
Хотелось Дыбенко повидать Коллонтай, но Маркин сообщил, что Александра Михайловна больна и никого не принимает. Он помог Дыбенко донести до вокзала два огромных свертка — литературу, полученную в Центральном Комитете…
Вернувшись в Главную базу, Дыбенко увидел неподалеку от «Виолы» роскошную яхту «Полярная звезда». Он вспомнил первую встречу с кораблем. Было это в июне 1908 года. Павел на несколько дней устроился на работу в Либавском порту. Как-то рано утром у входа в гавань встала на якорь белая, словно лебедь, яхта «Полярная звезда». На ней царская семья совершала увеселительную прогулку по Балтийскому морю. Что творилось в городе! Пригнали жандармов, полицейских, солдат, всюду шныряли сыщики. Из порта и военной гавани всех выдворили. Дыбенко пристроился близ моря под навесом, где были сложены шлюпки, цепи, якоря, канаты, не отрывал глаз от чудо-корабля. Среди прохаживающихся по палубе он увидел царя Николая II Романова. Вдруг за спиной раздался грозный окрик полицейского:
— Немедленно убирайтесь отсюда!
Вечером «Полярная звезда» снялась с якоря и скрылась в море. И вот теперь стоит «Полярная звезда», а над ней флаг Центробалта развевается.
«Кронштадтцы сдержали слово, — улыбнулся Дыбенко, — Еще во время флотского съезда обещали „пересадить Центробалт“ с „Виолы“ на более достойный корабль».
В большом светлом салоне Павла ждали центробалтовцы. Только собрался рассказать товарищам о встрече с Владимиром Ильичем, как появился дежурный с телефонограммой. Дыбенко прочитал про себя, предложил:
— Гражданин Лебедев от имени Керенского требует «немедленно вернуть в Кронштадт „Полярную звезду“».
Присутствующие расхохотались.
— Керенский торопится все прибрать к рукам, — сказал Аверичкин. — Уже переселился в Зимний дворец, спит в царских покоях.
— Теперь ему царскую яхту подавай! — вставил Светличный. — Нет уж, дудки!
— «Полярную звезду» оставим, на требование Лебедева отвечать не будем. Согласны, товарищи? — спросил Дыбенко.
— Правильно.
Отложив в сторону депешу, председатель Центробалта не спеша, подробно рассказал соратникам о поездке в столицу.
Большевиков — членов Центробалта пригласили в Гельсингфорсский комитет РСДРП(б). Антонов-Овсеенко ознакомил с проходившей в Петрограде Всероссийской конференцией фронтовых и тыловых военных организаций, на которой В. И. Ленин выступил с докладами по текущему моменту и аграрному вопросу.
Владимир Александрович повернулся к Дыбенко:
— Почему мы должны удерживать массы от преждевременных, неорганизованных выступлений? Чтобы не дать возможности буржуазии и реакционному командованию расправиться с революционно настроенными полками и экипажами кораблей. Конференция рекомендовала продолжать агитацию против империалистической войны, активно бороться с контрреволюцией, не допускать разоружения рабочих и революционных частей, особенно в Петрограде, всемерно разоблачать политику соглашательских партий — одним словом, готовить силы пролетариата и революционную армию к борьбе за власть. Такие задачи поставила перед нами партия.
Слушая Владимира Александровича, Дыбенко перебирал в памяти главные направления в работе Центробалта и остался доволен: «Линия наша правильная, и впредь ни на йоту ни в чем не будем уступать Временному правительству». Эти мысли он изложил в своем выступлении.
Начинался самый жаркий месяц — июль. Уже много дней на небе ни облачка, жара, зеркально-гладкое море как бы застыло, не дает прохлады. А на флоте как перед грозой: политическая обстановка накалена, Центробалт и его председатель, большевики всячески сдерживали матросов, рвавшихся к активным действиям. Митинги возникали по любому поводу, иногда доходило до рукопашных потасовок. Эсеры, меньшевики, анархисты подстрекали на конфликты с командованием флота.