— Придется ехать в Гельсингфорс, — сказал Дыбенко на коллегии, — буду улаживать конфликт…
По мере того как мирные переговоры с Германией по вине Троцкого заходили в тупик, обострялась обстановка и на Балтийском море, особенно в Або-Аландском укрепленном районе и в Ревеле. 13 января 1918 года финские белогвардейцы захватили и увели в шведские воды ледокол «Сампо». 14 февраля в 20 часов 10 минут шведские корабли вошли в бухту Эккере. Враги Советской власти одной из своих главных задач ставили захват или уничтожение Балтийского флота. Это была открытая провокация. На Аландских островах дислоцировалось большое количество подразделений флота, хранились запасы военного имущества и оружия. Шведы, высадив десант на Аланд, потребовали немедленной эвакуации острова, вывозить что-либо запретили, разрешали взять лишь одну винтовку на человека.
Получив сообщение о десанте, Дыбенко тотчас же доложил В. И. Ленину: судьба Балтийского флота сильно тревожила вождя революции. Уже на следующий день — 15 февраля — Совнарком слушал доклад Дыбенко «О стратегическом положении на море в случае активных действий Германии». На основе указаний Владимира Ильича коллегия Морского комиссариата разработала директиву перебазирования Балтийского флота из Ревеля и Гельсингфорса в Кронштадт. Директиву читал сам нарком: «…Именем Совета Народных Комиссаров Российской Федеративной Советской Республики коллегия Морского комиссариата приказывает…»
Центробалту безотлагательно, теперь же, предлагалось увести из Ревеля и Гельсингфорса боевые корабли 2-й и 3-й категории, а также вспомогательные суда, техническое состояние которых пришло в негодность, на которых нет личного состава и которые не могут выполнять боевые задачи, а также предписывалось перевести запасы флота в Кронштадт…
С незначительными поправками директива была единогласно утверждена и 17 февраля в 18 часов 50 минут передана Центробалту. Этот день и стал началом стратегической операции по перебазированию Балтийского флота, которая вошла в историю под названием «Ледовый поход».
Члены коллегии Морского комиссариата отлично понимали, что перед балтийцами поставлены весьма трудные задачи. Закрывая заседание, Дыбенко сказал:
— Три лютых врага преградили дорогу флоту: корабли, о которых идет речь, саботирующие офицеры, которые приложат все силы, чтобы удержать флот в Гельсингфорсе и других базах, и, наконец, весьма сложная ледовая обстановка. — Нарком помолчал и, как всегда, резко и уверенно, словно отрубил: — А разве мы раньше пасовали перед трудностями?! Нет сомнений — директиву Совнаркома, приказ товарища Ленина мы выполним!
— Точно, Павел Ефимович! — крикнул Аверичкин.
— Балтийские матросы товарища Ленина никогда не подводили!..
Аландский инцидент удалось урегулировать дипломатическим путем через посла в Швеции Вацлава Вацлавича Воровского. Но Советскому правительству пришлось пойти на новые уступки — вывести русские войска с островов и оставить их.
Дыбенко собрался на Балтику, хотел побывать в Ревеле и Гельсингфорсе. Наркома сильно беспокоила нездоровая обстановка в Центробалте, там усилились «трения» между большевистским меньшинством и анархистским большинством. Выехать на флот правительство не разрешило. «Вы нужны в Петрограде, — сказал Свердлов. — В Гельсингфорс направим Коллонтай и Шейнмана…»
Чтобы помочь друзьям за рубежом, лучше узнать правду о Советской стране, рассеять небылицы, которые плели враги о молодом социалистическом государстве, 17 февраля 1918 года по предложению В. И. Ленина за границу была направлена делегация ВЦИК во главе с Коллонтай. «Пароход наш тогда попал на минное поле, был зажат льдами, дал течь, — писала позднее Александра Михайловна. — Пришлось искать спасения на Аландских островах».
Делегация возвратилась в Петроград.
И вот Коллонтай снова уезжала. Дыбенко был так занят, что даже не смог проводить ее на вокзал.
…Обстановка осложнялась. В февральские дни 1918 года, когда мирные переговоры с Германией были сорваны, развернулось наступление германских войск, Совет Народных Комиссаров принял написанный В. И. Лениным декрет-воззвание «Социалистическое отечество в опасности!», рабочие и крестьяне России призывались к беззаветной защите республики Советов от полчищ буржуазно-империалистической Германии.